— И хранила она их, видимо, в чулане, в ларе дубовом с двумя замками наружными и одним внутренним. А на расходы мелкие — в ларе в комнате.
Ладзаро задумчиво пожевал губами.
— Дьявол… То-то она взбесилась на котов-то тассониных! Так она… купила? Деньги-то где?
— А вот это вопрос вопросов. Есть для тебя шалости, я понимаю. Прищучить кого за строго оговорённую плату, бабёнку охмурить или там подставить нахала, поперёк святых в рай навострившегося. Дело чести. Но раз ты у неё брать не брезговал, так не ты ли деньжата и свистнул?
Этот невинный вопрос неожиданно странно взбесил мессира Альмереджи. Он обиделся до дрожи и разозлился не на шутку.
— За кого ты меня принимаешь? — взвизгнул Ладзаро. — Я честный человек! Воровать у потаскухи? Не брал я ничего!!! — последняя фраза была уронена Альмереджи с подлинной злобой.
Тристано задумчиво почесал за ухом. Он не понял гнева Ладзарино.
— Ладно, этот вопрос нам сейчас прояснят. Но пока всё сходится. Пошли дальше. Белончини. Он не говорил о покупке дома?
Песте перебрался на кровать к супруге. Ладзаро же, заметив Камиллу, ещё больше насупился.
— Я что-то не понимаю. Причём тут покупка дома Черубиной? И Белончини причём?
Шут снизошёл к его непониманию и растолковал то, что понял сам. Альмереджи бросил на шута мрачный взгляд.
— Не слабо. И Пасарди, по-твоему, соучастник? Или он ни при чём? — Песте в ответ только пожал плечами, Альмереджи задумался. — Белончини о том, что хочет что-то за городом купить, мне не говорил, — Ладзаро по-прежнему хмурился, — но он приглашал Альбани осенью не то в Пьяндимелето, не то во Фронтино. Говорил о каком-то винограднике… И Витино приглашал.
Д'Альвелла блеснул глазами.
— Так… очень хорошо. С Фаттинанти и Комини мы и сами разобрались, а вот дальше — туман. Франческа Бартолини. Деньги у неё были?
— У неё вилла за городом, запущенная, правда. Но ничего она покупать не собиралась, — Альмереджи был твёрд. — Но постой, а как это всё всплыло, насчёт покупки?
— Мессир Песте, женившись, в брачную ночь мозгами шевелить начал, — усмехнулся Тристано, — и сопоставил записку Комини банкиру с покупкой Фаттинанти и предложением банкира ему самому.
Альмереджи бросил ироничный взгляд на шута.
— У этих гаеров всё не как у людей. Нормальные мужики в брачную ночь не мозгами шевелят, а этот… Подумать только… Постой, так ты женился? — оторопел лесничий.
Песте в ответ скривил рожу, но без злости, походя обозвав Альмереджи прохвостом, но факт своего брака подтвердил.
Портофино начал проникаться найденной версией.
— А ведь Бартолини и не отравлена. Её — первую — зарезали. Не удивлюсь, если она… дурость дуростью, но догадаться о чём-то могла. А может, сама Черубина ей что-то сказала, например, что деньги взяла на покупку виллы, а купить решила у кого-то из придворных, а та потом вспомнила да неосмотрительно к убийце с вопросом и подкатила. Тот ей дагу в сердце и воткнул. И, заметьте, в коридоре у фрейлин. А Тассони… Девица тоже чего-то понять могла. Рядом сновала, подслушать да подглядеть любила.