— Куда ж вы без меня? — невесело хмыкнул рыжик, сгреб со стола исписанные Райвом листки и, отвесив мне короткий поклон, направился к выходу.
«Ни спасибо тебе, ни до свидания, — с раздражением подумала я, когда за ним захлопнулась дверь. — То ли у них так принято, а то ли и в самом деле не считают нужным помнить, что кое-кому я сегодня спасла жизнь».
— До утра побудете здесь, — сухо бросил мне де Фосс, накладывая на дверь сигнальные и защитные чары одновременно. — Привязку я уменьшу с трехсот до пятнадцати шагов, так что комнату вы при всем желании не покинете. Даже в том случае, если сюда нагрянет целая армия призраков и пожелает вас вызволить.
Я недобро прищурилась, когда де Фосс отвернулся и преспокойно направился к стеллажу, на ходу расстегивая рубаху.
— Вы обращаетесь со мной как с преступницей, милорд…
— А вы и есть преступница. И на сегодняшнюю ночь мой кабинет станет для вас тюремной камерой.
Вот гад. Я же из-за него в архив не попаду!
— Не имеете права! — сердито бросила я ему в спину. Но маг только усмехнулся.
— Кто это сказал? И вообще, я внезапно осознал, что это даже неплохо — иметь ручную ведьму на привязи.
Я сжала зубы, когда книжные полки перед ним бесшумно отъехали в сторону, открывая проход в соседнюю комнату. Внутри мелькнул еще один стол, кресло, аккуратно застеленная кровать…
— Доброй ночи, миледи. — Напоследок этот поганец соизволил обернуться и одарить меня насмешливой улыбкой. После чего стеллажи так же бесшумно сомкнулись, и я, как и в первый день, осталась висеть посреди комнаты в полнейшем одиночестве.
* * *
План мести созрел в моей голове моментально.
Все, хватит. Я долго была вежливой, понимающей и терпеливой, раз за разом входила в чужое положение и всеми силами старалась исправить совершенные при жизни ошибки. Но любому терпению однажды приходит конец. У любой наглости есть предел, и де Фоссу придется признать, что иметь в невестах «ручную» ведьму — вовсе не так здорово, как ему казалось.
Прикинув, сколько времени может понадобиться человеку, чтобы уснуть, я добросовестно выждала с полчаса, после чего вышла в центр комнаты, набрала побольше воздуха в грудь и, томно прикрыв глаза, вдохновенно завыла:
— Сижу за реше-о-откой, в темнице сыро-о-й, вскормленный в нево-оле дух молодой…
За стеллажами недовольно заворчали, а я проникновенно заломила руки и завыла еще пуще:
— А га-адкий начальник, забыв обо мне-е, блоха-астого пупсика видит во сне-е!
На последней ноте на столе де Фосса нервно задребезжала чернильница и мелко завибрировали стекла в окне, а на меня прямо вдохновение накатило. Вместе с очередным стихотворным шедевром.