— Так вот почему мисс Белл так часто бывала у нас с лета, — промолвил Уилл, потирая нос там, где к нему приложился кулак Эрика.
— А она ничего им не сказала? — Джин подняла глаза.
— Она хотела, но я сама попросила ее этого не делать.
— Но, Алекс, если это всплывет… — Джин занервничала. — Ты же поклялась, что твои показания — правда. Если миссис Джеймс про это прознает, ей ничего не будет стоить доказать, что и остальное ты выдумала!
— Но при чем здесь это? — возмутился Уилл. — Она же сказала правду про то, что они сделали. Какая разница, кто дал ей лекарство!
Джин помотала головой.
— Не думаю, что это будет иметь значение. Они недаром заставили ее давать показания под присягой. Да еще и записали все на пленку. К тому же Алекс… — она потупила глаза, — и так не пользуется большой любовью у учителей, а миссис Джеймс очень влиятельна. Если это выйдет наружу, я даже боюсь подумать…
— Джин, я просто не могла выдать мисс Белл… — вмешалась я. — Видела бы ты ее. Она была такой напуганной, что у меня просто не повернулся язык.
— Надеюсь, что все обойдется, — Джин вздохнула и пригубила горячий шоколад. Однако по ее лицу я видела, что она еще долго прокручивала в голове возможные последствия такого разоблачения и хмурилась.
***
И хотя я по-прежнему так и не увидела никого из призрачного Совета, волнение, вызванное их уже начавшимся визитом, настигло меня даже дома. Тетя буквально помешалась на этой теме. Все разговоры были только о них. Она целыми днями жужжала внизу о том, где в этот день устраивают пир в их честь.
— Сегодня они ужинают у Патессонов, — она закатывала глаза и плюхалась в жесткое, кожаное кресло в гостиной. Марджи тут же неслась к ней с облинявшей, низкой подставкой для ног, на которую тетя вскидывала свои худые ступни. Горничная покряхтывая снимала с них туфли. — А завтра для них закатывают шикарный обед у Муров!
Она принималась остервенело обмахиваться потрепанным веером, словно ей не хватало воздуха.
— Там будут все! — Она прикладывала костлявую руку ко лбу, словно ее охватывала лихорадка. Бедная Марджи поднималась с пола и мчалась на кухню за холодным полотенцем. — Все! — Громко кричала она для невидимой публики. — Даже Брауны! Эта тупая корова Фиона Браун получит честь представиться Совету! Это немыслимо! А как же я! Мне не прислали приглашения ни на один ужин, на котором будет присутствовать достопочтенный Совет! — Она яростно швыряла веер в сторону и остеклевшими глазами таращилась куда-то в пространство. — НИ НА ОДИН! Эта толстозадая недотепа Браун и слова-то нормально вымолвить не может на светском вечере! То ли дело я! Никогда не перебью, всегда вставлю лестное словечко, чтобы собеседнику было хорошо и приятно на душе! Но к Совету меня не пригласили! Боже, какой позор! Как я смогу теперь смотреть людям в глаза? Все будут говорить о том, что Беатрис Бэкингем не пригласили! Фу ты, какое унижение!