Отсюда я видела только напрягшуюся спину Майка. Он явно мечтал поскорее уйти, потому что его пальцы, вонзившиеся в дверной проем гостиной, побелели. Тетку мне было не видно, но я могла представить ее лицо и сжатые кулаки. Рядом с ней суетилась Марджи.
— Вот погоди вернется отец! Я все ему расскажу, — шипела она. — Уважаемые члены Совета так высоко оценили твой талант, а ты решил загубить свое будущее, отвергнув их предложение! Я не позволю! Я этого не допущу!
Я тихонько прикрыла за собой дверь в подвал. Он обернулся через плечо. Казалось, он перестал воспринимать истерические визги матери. Сильнейшее раздражение на его лице сменилось той же восковой маской, с которой он смотрел на меня в своей комнате.
Решив, что он просто злится из-за моей задержки, я быстро проскочила мимо него на лестницу и взбежала к себе.
Сердце громко билось, горло мучительно перехватило. Но не из-за картины. Совет сделал Майку какое-то предложение, потому что оценил его выступление на соревновании. И хотя Майк еще не дал понять, что примет его, я почувствовала, как изнутри меня заполняет горечь.
***
В одном он был прав — Эрик не медлил, и скоро я заметила за собой первую слежку. По дороге домой я то и дело отмечала какую-нибудь машину, тащившуюся за мной следом. Из-за этого я перестала ходить в школу через лес и теперь пользовалась главной дорогой. Когда тупорылые дружки Эрика наконец поняли, что попали в зону моего внимания, они начали подъезжать поближе, чтобы якобы крикнуть что-нибудь обидное и тем самым скрыть свои настоящие намерения. Но теперь им было меня не провести.
Больше всего меня беспокоило то, что, вынужденная на время прекратить наши встречи, я не попрощалась с волком. Я утешала себя, что это для его же блага: теперь нужно было соблюдать осторожность. Но все же иногда, когда на бархате холодного ночного неба высыпали звезды, я подходила к окну, отворяла его и прикрывала веки, мысленно обращаясь к волку. Каким-то шестым чувством я знала, что он меня слышит. И все понимает. Я просила его уйти подальше и затаиться, надеясь, что все это не продлится долго, и красные быстро потеряют терпение и отстанут. Меня снедала мучительная тоска, и каким-то образом я знала, что точно такая же тоска снедает и его. Как будто, мы оба потеряли частичку себя и сможем обрести ее назад, только воссоединившись снова.
Иногда мне казалось, что я ощущаю силу мощных лап, горячий пар, струившийся в морозном воздухе, и ночной ветер, подгоняющий мускулистые, поджарые бока. Волк был свободен. И я радовалась вместе с ним, проносясь, как призрак, над заснеженными полями под усыпанным звездами небом и глядя на мир его глазами. Когда волнующая связь резко прерывалась, я грустно вздыхала в темноте своей комнаты, ощущая тягостное одиночество и чувствуя, как почему-то ноют мышцы.