Несколько мгновений она таращилась на меня. Ее впалые щеки гневно раздувались, жила, пересекающая лоб от линии волос до переносицы, дико пульсировала, тяжелый подбородок угрожающе выпятился вперед.
Что ее принесло? Уж не вспомнила ли она, что у меня сегодня день Рождения? Если и так, то она вряд ли явилась сюда, чтобы вручить мне подарок.
Порывающимся движением она резко вскинула руку с запечатанным белым конвертом.
— Т…т…т, — она силилась что-то сказать, но вместо слов из ее горла вырвался какой-то хриплый звук.
Я испуганно отступила на шаг назад. Даже для нее тетя вела себя очень странно.
— Собирайся, — наконец взвизгнула она удивительно тоненьким голоском. — За тобой приехали.
— Кто? — Внутри вдруг закралось нехорошее подозрение, что вечер, который я собиралась провести у Лин, безвозвратно испорчен.
Ее искривившееся лицо пошло бледно-зелеными пятнами подстать убогим обоям ее коридора.
— Без вопросов! — вдруг заорала она, так что стены вокруг содрогнулись. — Одевайся! Быстро!
— Никуда я не пойду! — возмутилась я. — Я ничего не сделала…
За ее плечом вдруг возникла высокая тень. Одним махом Майк вырвал у нее конверт и другим молниеносным движением вскрыл его. У него заняло секунду просмотреть то, что там написано. Когда он закончил, его губы сложились в одну линию.
— Скажи водителю, что я сам ее привезу.
Под его пристальным взглядом я вдруг осознала, что на мне только полотенце, и густо покраснела до кончиков волос.
Тетя воззрилась на него с открытым ртом. Я буквально видела, как завертелись колесики под когда-то пышными и теперь редеющими волосами, по-старомодному собранными назад заколкой. Затем вытолкнула его в коридор и захлопнула дверь. До меня долетели обрывки коротких фраз, сказанных нарочито тихо.
— Ты знаешь, что происходит?
— Еще нет, но я разберусь.
— Зачем ему понадобилась эта мерзавка?! Только пусть она снова что-то вытворила… — тетя вся исходила желчью.
— Не думаю.
— Как ты можешь быть уверен? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
— Просто оставь это мне.
За стеной тетя медлила. Казалось, она разрывалась между желанием немедленно меня наказать и чем-то, что было выше моего понимания.
Пока они говорили, я лихорадочно засовывала ноги в джинсы и натянула первую попавшуюся майку, боясь, что дверь снова распахнется в самый неподходящий момент.
Наконец голоса стихли — видимо это второе пересилило. Послышались тяжелые удаляющиеся шаги, от которых заскрипела лестница. Затем громко хлопнула входная дверь.
Отрывистый стук костяшками — и Майк снова появился в проеме. Опираясь локтем на косяк, он глядел на меня из-под нахмуренных бровей. Я вдруг почувствовала себя в чем-то провинившейся. Только понятия не имела — в чем.