— Вы всегда любили печь? — спросила я, не в силах оторваться от пирожных, количество которых на тарелке уменьшалось с феноменальной скоростью.
— О, с четырех лет, — на лице миссис Клиффорд заиграла широкая улыбка, в то время как руки месили новое тесто. — Как только мне позволили ступить на кухню, она была уже целиком и полностью моя! Маме приходилось вытягивать меня оттуда силой, — на ее лицо набежала тень воспоминаний. — Даже страшно подумать, сколько ей приходилось убирать. После моих первых детских опытов не только моя одежда, но и вся кухня выглядела так, будто по ней пронесся ураган, — она звонко рассмеялась, на секунду отвлекаясь и вытирая руки о передник. — Но ей не оставалось ничего другого, как с этим смириться.
Глядя, как весело подпрыгивают ее подвязанные лентой темно-каштановые локоны, я могла с легкостью представить, что у бабушки Уилла просто не оставалось другого выбора. Несмотря на миниатюрное телосложение, миссис Клиффорд обладала поистине стальной волей и недюжинным упрямством.
— Бабушка Уилла? Она?..
— Умерла. Три года назад, — на миг ее руки прекратили месить, она грустно улыбнулась. — К сожалению, отец не выдержал горя. Они были очень близки.
— Ох, простите, миссис Клиффорд… — Я смутилась. Было заметно, что ей тяжело дались эти слова.
— Ничего, все нормально, Алекс. Конечно, я скучаю, но утешаюсь мыслью, что и на небесах они вместе, — миссис Клиффорд тряхнула непокорными кудрями, отгоняя печальные мысли. К моему несказанному облегчению, ее лицо снова просветлело, а руки с прежней уверенностью принялись взбивать дрожжи. — И, пожалуйста, зови меня Мэгги. Ни к чему нам эти условности.
Я не представляла, как смогу называть маму Уиллу по имени, но она, похоже, твердо вознамерилась свести все преграды между нами на нет.
— И вы управляетесь со всем этим в одиночку? — с легким ужасом спросила я, оглядывая пустые полки и корзинки, которые проворно наполнялись свежими кексами, пирожными, булочками, горячими пирожками и тому подобными вкусностями.
— Не совсем. У меня есть помощница, но тестом я предпочитаю заниматься сама. Понимаешь, есть вещи, которые, несмотря на все свое желание, я бы не смогла доверить никому другому, — она снова лукаво улыбнулась.
Да уж, какой бы добродушной ни казалась миссис Клиффорд, в свою кухню она никого не пустит — это было ясно с первого взгляда.
Тут над входной дверью приветливо звякнул колокольчик, и я обернулась.
В кафе, аккуратно притворив за собой дверь, вошла девушка лет на шесть-семь старше меня. Высокая и крепкая, как баскетболистка, с широкими плечами и довольно грубыми чертами лица. На ней были простые штаны с заправленной внутрь рубашкой в мелкую клетку, и высокие рабочие ботинки на шнурках. Светлые волосы заплетены в широкую косу, туго обернутую на затылке.