Лин задумчиво погрызла ноготь на большом пальце.
— А знаешь, он почти не выходил из больницы, когда ты там была, — вдруг произнесла она, когда я уже собиралась показать ей браслет. — Сидел там даже по ночам. Один раз почти меня заметил. Я тогда пришла на рассвете поглядеть, если что-то изменилось. А он вдруг вышел из больницы. Хмурый такой, уставший, будто не спал несколько ночей. Посмотрел прямо на меня. Я чуть не умерла от страха, а он так и не сказал ничего. Глаза — как стекла. Зомби, одним словом. Постоял-постоял, и зашел назад. Я убежала — так сильно перепугалась тогда.
Меня будто током ударило.
— Наверное, к кому-то из своих приходил, — как можно равнодушнее отозвалась я, пытаясь припомнить, пострадал ли кто-то из охотников на соревновании и проклиная черную дыру в памяти.
Лин отрицательно помотала головой.
— В больнице кроме тебя никого не было, — с железной уверенностью произнесла она. — Я точно знаю — я там каждый день по много часов проводила. У меня и удобное укрытие было, где кусты — прямо напротив входа. Так вот, все только с тобой носились. В первые дни еще твой кузен постоянно сидел там, а потом пропал.
«Уехал», — мысленно подправила я. Для меня до сих пор оставалось загадкой, где Майк провел остаток лета.
— …Они приходили и уходили по отдельности, — продолжила Лин. — Даже не разговаривали между собой. Когда он исчез, то Джейк стал там постоянно сидеть — его машина была единственной на парковке. Он даже вроде обрадовался, что твоего брата больше нет.
— Они не ладят, — у меня в животе образовался комок.
Ну почему я до сих пор ничего не помню о тех неделях в больнице?..
Глядя на мое потухшее лицо, Лин сочувствующе причмокнула.
— Джейк все время каких-то врачей вызывал, — продолжила вспоминать она. — Все спорил с ними, выходил из себя, чуть ли не дрался с ними. Его силой оттаскивали. Наконец сказали, что запретят приходить. Только тогда он угомонился более-менее. Я из своего укрытия за него болела — уж очень хотела, чтобы он помог и ты поправилась.
— Лин, ты ошибаешься, — отозвалась я, чувствуя, как меня пробивает холодный пот. — Я не знаю, что он там делал, но это не имеет никакого отношения ко мне.
Она посмотрела на меня, как на человека, который отказывается признать очевидное.
— К тому же зачем бы он тогда делал это с пирожными? — я предоставила свой самый сильный аргумент. — Это же бессмыслица! Нет, это определенно было для кого-то другого…
Вдруг упершуюся подругу мой довод не убедил.
— Бабушка говорит, что люди иногда делают больно, когда любят. Хоть это и абсурдно. Когда сердце страдает, оно не думает.