А вот теперь война, та самая зимняя и финская. Но отчего-то она, на удивление, началась гораздо позже. Как помнилось самому натуральному попаданцу, в его мире это произошло в конце ноября. А сейчас уже начало марта, точнее, шестое число, и война только началась, когда она уже должна была практически заканчиваться.
И, вообще, завтра должен был быть выходной. Но это на заводе, а не на войне. Хотя, когда он отдыхал в выходной день, Вася уже и не помнил. Как давно это было, наверное, ещё в январе. Да и последний, как бы и выходной день, первого марта, пришлось встретить в пути. А второго марта, с утра, как оказалось, уже началась война с Финляндией. Правда, в этот день он, на удивление, был вместе со своими товарищами-танкистами в Москве, на экскурсии. Получается, почти что выходной. А потом опять дорога и, как оказалось, на войну...
Конечно, что-то такое уж давно ожидалось. Народ в Москве оживлённо обсуждал такую, тем не менее, нежданную новость. Радости было мало, но большинство всё-таки верило в победу и поддерживало вынужденный шаг советского правительства, как объявление войны коварной Финляндии. А нечего было обстреливать советскую территорию даже из артиллерийских орудий и миномётов, кстати, уже многократно.
За первые несколько "горячих" дней, как было оперативно доведено новоприбывшему личному составу командованием, передовые советские части, при весьма малых потерях, быстро прошли 'предполье'. Как оказалось, финны предсказуемо отступили к основной линии обороны, к так называемой 'Линии Маннергейма'. Это обозначение уже вовсю гуляло в Красной Армии, и попаданец тут был вовсе не причём. Похоже, оно, как и многое другое, было спущено сверху. Интересно, интересно...
Конечно, это отступление противника для командования РККА было ожидаемое, и, наверняка, запланированное и самими финнами. Но дальше 'горячие парни', кажется, надеялись отсидеться за мощными укреплениями.
А вот советское командование подсуетилось. И как раз к этому моменту на фронт, нежданно для врага и для многих советских воинов, прибыли специальные части для прорыва укреплений, хорошо вооружённые и, как считалось, достаточно подготовленные.
Несомненно, после этого, одно было ясно - что эта война уж точно не будет похожей на ту, трагичную. Хрен теперь светило 'горячим финским парням'! Ведь в бой двинулись не что-нибудь, а легендарные танки КВ-1, и даже более мощные КВ-1М. И было их не единицы, как когда-то в другую финскую войну, а много, страшно много, даже несколько десятков! Кроме Кировского завода в Ленинграде, эти танки уже производили и на берегах Волги, как раз в славном пролетарскими традициями Горьком, на Сормовском заводе, где до недавнего времени трудился и попаданец. И, вообще, в рабочей среде под большим секретом поговаривали, что скоро и где-то на Урале должен был вступить в строй специальный танковый завод. Никто не знал, где именно, и что там должны выпускать. Являлось это секретом и для Василия Стефановича, пусть и более сведущего, чем другие. Но он как раз примерно и догадывался, что и как. Ведь вариантов особых-то не имелось.