Кто же он?
А второй?
Где я?
Как сюда попала?
Что происходит-то?
Сумрак тоннеля окутывал меня. Ухабистый шероховатый пол грел. В колене, разбитом на офисной лестнице, в такт ударам сердца пульсировала боль. Кончиками пальцев пощупала ногу — брючина пропиталась кровью, подсыхала корочка.
«Я же в скромном брючном костюме на работу хожу!» — мысленно вернулась к спору с Валерием Кирилловичем, но воображаемый он лишь ухмыльнулся на мою попытку оправдаться.
Почему? За что? Я ведь… Почему мир так несправедлив?
Набежали слёзы, заполняя рот привкусом соли.
Шмыгнув носом, утёрла их и попыталась встать, но колено и бедро прострелило болью. Охнув, я снова села, нащупала стену и привалилась к корявому, тёплому камню. Сил совершенно не осталось. Двигаться не хотелось.
Можно и посидеть немного. Здесь меня хотя бы никто не пытается… Я съёжилась от воспоминания, как Валерий Кириллович зашёл в старый архив, отбросил стеллаж, который я на него уронила, и, растопырив руки, пошёл на меня, обещая всякие мерзости.
А потом…
То, что случилось потом, это… чудо? Или я задремала в архиве, и начался странный, но волшебный сон?
Рука сама метнулась к браслету. Подушечкам пальцев уютно было скользить по изгибам и выпуклостям узора. Жаль, в сумраке его не рассмотреть.
Жаль, что всё происходящее сейчас слишком нереально, чтобы быть правдой: едва Валерий Кириллович замахнулся, чтобы ударить, меня дёрнуло назад и швырнуло в чьи-то объятия. Я вцепилась в незнакомого высокого мужчину, в голове мелькнуло: «Вот он мой рыцарь».
Пережитый ужас до боли обострил все чувства, всё воспринималось удивительно ярко. И запах чужой одежды и кожи — горьких трав, дыма и мускатного ореха — был таким уверенным, успокаивающим.
Я подняла взгляд и поняла, что это сон или сказка. Мне было страшно, болела нога, я не узнавала озарённой свечой комнаты, но это всё отступило перед осознанием, что надо мной возвышался мужчина, который точно не мог оказаться в нашем до тошноты обыденном офисе. Потому что этот мужчина был… волшебным. И эта волшебность заключалась не в старомодной одежде, не в длинных чёрных волосах и суровой бледности, придававших ему сходство с фэнтезийным магом-аристократом, а в чём-то, что я не могла чётко определить.
Он смотрел вниз, на длинных ресницах горели золотые отблески свечи. Тёплые пальцы обвили моё запястье, сердце стучало как сумасшедшее. Моей руки коснулся металл, стал её охватывать. И тогда незнакомец посмотрел на меня. Его чёрные глаза расширились.