Иномирянка для министра (Замосковная) - страница 4


Браслет — высокий, в половину предплечья — раскрылся на ширину трёх пальцев. Того гляди станет мягким, словно ртуть, и стечёт с моего запястья, как когда-то стёк с руки дяди, не сумевшего подтвердить брак и сохранить за собой право главы рода.


Я запрокинул голову, но пальцами щупал и щупал эту проклятую с каждым днём росшую щель.


Кто и зачем придумал глупый закон, что главами министерств могут быть лишь главы рода? Будто я поглупею, если лишусь возможности распределять магию семьи…


Тяжко вздохнув, приказал себе не думать глупостей.


Закон справедлив: только главы достаточно независимы, чтобы занимать такое высокое положение. А если глава моего рода будет решать, давать мне магию или нет, какой из меня министр внутренних дел? Я бы превратился в его марионетку.


Закон верен.


Просто мне не повезло.


Закрыл глаза.


Память швырнула в прошлое, в горячие степи Черундии. В деревеньку, выступившую на стороне Галлардии, поднявшую бунт против моей страны.


Запах палёной плоти обжёг ноздри. Уши наполнились стонами раненых.


Я ведь просто выполнял приказ императора.


Мятежников надо было уничтожать.


И не моя вина, что они тащили в бой детей и прикрывались ими. Артиллерийские снаряды и пули обычного оружия не ведаю жалости, усилием воли их не отвести от нежелательной цели.


…Старый шаман с запечённым солнцем лицом сидел среди детей, посечённых шрапнелью. Они страшно стонали. А шаман выстукивал мерный ритм колотушкой, украшенной косичками и перьями.


Казался таким спокойным.


Но когда он открыл глаза, меня объял животный ужас, внутри всё сжалось.


В глазах старика — обыкновенных, человеческих — была сама вечность. И он, под ритм своей разукрашенной колотушки, коверкая наш язык, сказал:


— Ты любишь власть. И власть твоя при тебе, лишь когда у тебя есть жена. Не жить твоим жёнам, не ходить по земле, не питать твоё сердце чёрной силой. Смерть отнимет всё, что ты любишь. Закроет дорогу, о которой ты грезил с малых лет. И пока та, которую ты полюбишь, не отдаст за тебя жизнь, не знать тебе прощения за пролитую кровь, не ведать покоя.


Тогда я не поверил. Я был главой рода, а передо мной — сумасшедший старик без магии. Он умер в лагере для пленных.


Вскоре после этого глупо умерла моя вторая жена.


За ней третья.


После смерти четвёртой жены я уже не мог отмахиваться от безумных предположений о проклятии и стал искать информацию по архивам.


Неожиданно помог один из принцев Охтандии. Их королевский род, Херинфардские, древнейший из владеющих родовой магией. Он-то мне и рассказал, что до появления родовой магии в нашем мире было иное, исконное колдовство.