Домна рождает чугун. Чугун — это сталь. Сталь — сила, мощь. Нам нужно очень много металла. Доменщики в 38‑м году должны дать 15,8 млн. тонн чугуна.
Воображением можно представить текущую реку расплавленного металла, этакую знойную Волгу. Страна, по которой протекает такая река, — могучая страна.
Макеевка. Доменный цех. Вместо крыши большое степное небо. Слышатся тугие огромной мощности удары выхлопных труб газомоторов, нагнетающих воздух в каупера, где воздух раскаленный с ураганным вихрем врывается в домну.
Горновой подходит к буферу и ударяет по нему. Сигнал силовой станции, чтобы прекратили подачу воздуха. Сейчас начнется выпуск.
Мастер Иван Григорьевич Коробов внимательно смотрит в фурменный глазок сквозь синее стеклышко. В глазок было видно, как белые, словно из ваты, комочки шихты, подпрыгивая, таяли чугунным соком.
Старший горновой тревожно заглядывает в лицо Коробову. Иван Григорьевич отходит в сторону. Горновой, прочтя что–то на его лице, заулыбался, счастливо засуетился, поспешно отдал приказ.
Проскрежетал пневматический бур. Чугун со свистящим воплем вылетел из пробитого леточного отверстия.
Чугун течет едкого, бело–оранжевого цвета, у перевала металлического капкана, поставленного недалеко от неточного отверстия для задержки шлака, чугун вскипает темной ноздреватой каменной пеной шлака, потом снова несется с сочным журчанием. Чугун стекает в гигантский ковш. Паровозик «татьянка» отвозит ковш к разливочным машинам. Конвейер из металлической коры — мульд, — наполненных чугунным киселем, сбрасывает остывший расфасованный, как хлебные батоны, чугун в железнодорожные платформы. Из этих чугунных батонов можно сделать все что нужно: гигантские машины, автомобили, патефоны, шпильки для волос, летающие в небе броненосцы, плавающие под водой тапки.
Иван Григорьевич Коробов стоит в стороне — высокий, сильный, светловолосый человек. Он осторожно двумя пальцами разглаживает золотистые усы и с наслаждением смотрит на чугунный поток. Вот он заметил — шлак застрял в канаве. Сорвавшись, он хватает металлический многопудовый лом и бросается на огненную лаву. С искаженным открытым ртом, глотая обожженный воздух, он разгребает чугунный поток, открывая ему ход. Нестерпимая жара обжигает лицо. Кажется, еще немного и его замечательные пышные усы сморщатся, запахнет паленым и лицо осветится желтыми ветками пылающих усов. Защитно выставив локоть, прикрывая лицо, он отскакивает от свободного текущего потока. Оскалив розовые от чугунного отблеска зубы, Коробов зычно кричит на замешкавшегося горнового.