Убедившись в том, что мы не присланы помещиком, крестьянин заговорил спокойно:
— Я жду прекрасного урожая. — Привстав, он произнес с гордостью: — Земля здесь была мертвой, твердой, как камень. Посмотрите, как я разделал ее. — И с величайшей бережной нежностью крестьянин зачерпнул горсть земли и протянул ее Рао.
После встречи с этим «землевладельцем» Рао сказал нам с суровой ноткой в голосе:
— Я не склонен ни приуменьшать, ни преувеличивать трудности, с которыми связано осуществление действительных аграрных преобразований. Реакционеры хотят сохранить феодальные порядки. Мы, деятели новой Индии, верим в свои силы, и мы должны одержать победу.
Англичане за время своего владычества сделали все для того, чтобы сковать развитие производительных сил страны. Они сохранили феодализм. Они душили ремесленное производство. Они истребляли голодом десятки миллионов индийцев. И в то же самое время развращали подачками господствующие классы. И до сих пор еще немало богатых и знатных держат своих крестьян в рабской покорности.
Мы снова вернулись на великолепную автостраду.
Над водой канала стояло дрожащее марево. Изможденные люди брали воду и уносили ее на головах в больших глиняных кувшинах. А сколько нужно таких кувшинов, чтобы полить один акр земли!
На берегу одного из притоков Ганга мы увидели плот. Он был сделан из крученых пучков водяных растений, обвязанных тонкими лианами. Поверхность плота покрыта слоем земли, разделанной на грядки.
Владелец этого плавучего поля подошел к нам, сложив приветственно перед лицом ладони. Длинные черные волосы падали на его плечи. Он угостил нас лепешкой, приготовленной из толченых семян водяного каштана и корней кувшинок. Такой вкус имеют, должно быть, прессованные опилки.
Очевидно, мы не смогли скрыть, что не привыкли питаться древесной пищей. Крестьянин улыбнулся и сказал, похлопав себя по животу:
— Это тело подвержено старости, болезням, печалям и бесчисленным страданиям. Это тело праведник должен покинуть с радостью. Но я не хочу его покидать! Я слышал, что крестьянам дадут землю. Я пришел к Гангу, чтобы умереть на его священных берегах. Но теперь я не хочу умирать. Я построил плот, насыпал на него землю и выращиваю на этом поле рис, чтобы было чем засеять землю, которую мне обещали дать.
Сгущались багряные сумерки, и почти мгновенно в небе появилась луна. Она была яркой, почти как солнце, только лишенное лучей.
Рао предложил:
— Я хотел, чтобы мы посетили еще одну деревню. Всего двадцать минут пути.
Мы ехали по равнине, освещениой луной. Из оврагов, заросших камышом, раздавался протяжный вой шакалов.