Полноценного секса у нас с ней не получилось, но значение такого "умного" слова как петтинг - Оля узнала. Ну и "сподвиг"... Это тоже.
Зачем? Кроме того, что просто "хотелось"... Даже не знаю. Скорее всего от... неожиданности.
Да. От неожиданности.
В "моё" время... или, правильнее, в моей жизни, все строилось на логике. И выгоде. То тебе надо и ты даешь, что-то взамен, то ей надо... и ты опять что-то даешь взамен. Материальное, естественно...
Ущербно? Ну, как есть... Как было.
Даже тут! В "этом"времени... Веру я сначала разводил, потом уламывал... Пусть не материально, так психологически.
А с Белазар... Ведь не любовь - не было этого! И знала, что уезжаю. Так что и выгоды не могло быть. И не из похоти. Не очень-то ей и хотелось! Так почему?
И почему некоторая, весьма многочисленная категория девушек-женщин, всегда тянулась к знаменитостям? Почему они рыдали на концертах мальчиковых групп, почему отдавались мальчикам из "Ласкового мая", только за то, что те поют в одной группе с Юрой Шатуновым?!
Почему? Не знаю. Но, именно - поэтому! Мдя...
Вот такая невнятная версия. Другой нет.
А до всего этого была ещё история в самолете.
Мы возвращались в Ленинград рейсом "Аэрофлота". Мама, дедушка и даже Леха, спали в своих креслах, а меня "некие" потребности погнали в туалет.
Стюардесса была знакомая - та самая, которая видела, как меня к трапу в "Пулково" привезла черная "Волга".
Постояли в спящем салоне, поговорили...
"Ты на самом деле автор "Карусели" и "Городских цветов"?! Да, я видела тебя на концерте ко Дню милиции! А почему тебя подвозили прямо к трапу?!".
Ей 25 лет. Её зовут Жанна.
Я даже не улыбаюсь, услышав имя. Не обещаю написать песню. Просто спрашиваю номер ее телефона.
- Зачем? Ты же живешь в Ленинграде...
- Уже нет. Руководство страны считает, что мне надо жить в столице.
- А... Ну... ладно... Только домашнего нет, записывай рабочий. У тебя есть ручка?
...Вот, тоже... зачем?! Но ведь продиктовала!
***
Мои наивные надежды перевести дух после концерта, посвященного Дню милиции, развеялись, как утренний туман...
После возвращения в Ленинград, мама стала активно готовиться к переезду в Москву. Моё предложение продать мебель и переехать налегке было встречено полным непониманием:
- Румынскому гарнитуру немногим больше пяти лет... он как новый ещё. А спальню... вспомни... мы её купили всего три года назад!
- Да, купим все в Москве новое... Деньги же есть... - попытался я аргументировать свое предложение.
Деньги, действительно, были. Причем, вполне официальные. За октябрь на мамину сберкнижку ВААП перевел три тысячи шестьсот пятьдесят два рубля. Хотя... Я, откровенно говоря, ожидал большего. Все-таки, в августе было - триста, в сентябре уже - две сто и хотя в октябре - три шестьсот, но рост, явно, замедлился. Учитывая, какие траты предстоят в Москве - официальных денег будет не хватать.