— Я рад, что ты здесь. Сладких снов.
— Сладких снов? — повторила она, недоуменно поднимая бровь.
— Ну да.
Останься, про себя взмолился он. Она лишь улыбнулась.
— И тебе.
Ронин стоял, пока не услышал, как закрылась дверь ее спальни. Сердце у него упало. Значит, она не передумает и не вернется. Он побрел в спальню и упал на постель. Его ум и тело были слишком возбуждены, чтобы уснуть. Эли сопротивлялась влечению, но она ощущала его так же сильно, как он. Ему это было отлично известно! Как глупо! Он вспомнил, как тогда, на Гавайях, между ними пробежала искра и как быстро они оказались в постели.
Эта искра еще тлела. Но Эли старалась задуть ее в себе. Оттого, что он связан ребенком или по другой причине? Он не мог решить. А ведь это его работа — решать проблемы. Ничего, он подберет к ней ключик. Это лишь вопрос времени. Он лег на спину и закрыл глаза.
Это оказалось сильнее, чем она думала. Стоило ей увидеть Ронина с племянником на руках, как в ее душе все переворачивалось и ее неодолимо влекло к нему. Стоило ей увидеть, как он купает ребенка, достает его влажное тельце из воды, осторожно вытирает полотенцем, как она чувствовала себя будто под гипнозом.
Она устроилась поудобнее в кресле Ронина и попыталась сосредоточиться на работе. Он уступил ей свой кабинет, чтоб ей было спокойней, но, стоило ей здесь оказаться, она потеряла покой и думала только о нем. Обстановка могла многое рассказать о нем. Макет подвесного моста на столе — уменьшенная копия того, что построен в Южной Америке, этот проект сопровождала его компания. Она спросила, не нужно ли ему будет вскоре ехать туда. Он покачал головой и сказал, что не собирается за границу минимум следующие полгода.
Эли удивилась. Насколько она могла судить, значительная часть его работы подразумевала зарубежные командировки. Но Ронин, кажется, перекроил свой график. То, что он так серьезно относится к обязанностям опекуна, было еще одним его качеством, от которого у нее теплело — и не только на душе. Она тоже изменилась с тех пор, как собиралась закончить работу и исчезнуть из их жизни.
Она подумала о двух последних дня, наполненных почти родительскими заботами. Оба они легко справлялись. Ронин проводил с ребенком утро, пока она читала почту и делала несколько звонков. Когда с работой было покончено, малыш просыпался и обедал. Остаток дня они возились с ним и занимались своими делами. Им нравилось проводить вечера втроем.
Ронину было проще: все самое срочное он поручил подчиненным. Но и у Эли дела шли лучше, чем она ожидала. Деб спросила ее, не могут ли они оставить помощницу, которую она прозвала «миссис Сделано».