— То есть вы полагаете, что он дважды пробил череп Кёртиса Валентайна пестиком для колки льда? — уточняет Букс. — Причем в тех местах, применительно к которым любой коронер объяснил бы причину их образования жаром, исходящим от пламени.
— Совершенно верно. И в местах, в которых предполагается наличие разрывов кожи. И раз уж мы говорим о разрывах кожи, следует заметить, что точно так же, как он поступал с коленями, локтями и запястьями, он и на черепе делал разрезы на коже параллельно волокнам мышечной ткани, чтобы это было похоже на разрывы кожи, вызванные жаром.
На некоторое время в комнате воцаряется тишина. Все члены нашей группы размышляют над тем, что им только что сообщила премудрая доктор, причем стараются переварить данную информацию так, чтобы их не стошнило.
— С Кёртиса Валентайна сняли скальп, — говорю я упавшим голосом.
— Да, — кивает Олимпия. — Наш субъект проткнул череп мистера Валентайна в двух местах, чтобы было удобно ухватиться за кожу. Затем он сдирал с черепа кожу участок за участком, дюйм за дюймом — так, как чистят апельсин. Куски кожи были оставлены висящими на черепе, и, воспламеняясь при пожаре, они сгорали до такой степени, что причиненный телу ущерб вполне можно было спутать с ущербом, причиненным обычным пожаром.
— Ладно, — говорю я, сама точно не зная, говорю я это Олимпии или же самой себе, чтобы держать себя в руках, заставить сосредоточиться на медицинском аспекте данного дела и не думать о своей сестре. — И он был… когда это происходило… Кёртис был… Он был…
— Во время всего этого он был еще жив, — говорит Джейнус. — Гистологический анализ ткани показал, что при разрезании кожи на локтях, коленях и запястьях, перепиливании кости и снятии скальпа ткань рядом с местом воздействия набухала, а это происходит только в том случае, если человек жив.
«Не думай об этом. Не думай о ней. Думай об этом деле, об этой головоломке, о том, как ее разгадать. Это не касается лично тебя. Это не касается Марты… Марта. О-о, моя несчастная, моя милая Марта…»
— Действия, которые вы описываете, — это настоящие пытки, — произносит Денни Сассер.
— «Пытки» — это в данном случае недостаточно сильное слово, — говорит Джейнус. — Эмми? С вами все в порядке?
Я открываю глаза и вижу свои ладони. Я и не заметила, как закрыла ими лицо. Разведя руки в стороны, я невольно прищуриваюсь от яркого света.
— Эмми?
Я вращаю указательным пальцем в воздухе, надеясь, что она поймет, что я хочу, чтобы она продолжала, так как я вряд ли смогу произнести что-то членораздельное.
— А Джоэль Свэнсон? — спрашивает Букс. — С нее он скальп не снял?