— Послушай… — попытался защититься маг.
— Ты посмел подвергнуть опасности детей! — зарычал ректор, и его хриплое дыхание сотрясало серые стены, пока он не заставил себя успокоиться. — Я понимаю эгоизм этой женщины. Матери слепы, но ты…
— Я не мог оставить ее, друг. Прости, — пробормотал Хью. — Просто не мог.
— Дарем в курсе, что вы бежали вместе? — мрачно осведомился Элазар.
— Нет. В этом я уверен.
— Скольких он послал за вами?
— Я смог засечь только троих, — пояснил Эверет.
— Даже это — слишком много, Хью. — Ректор потер переносицу, на мгновение закрывая глаза.
— По поводу мальчишки Ирса… — Маг прошелся вдоль пустой комнаты, разгоняя дрожащие сферы. — Я выведу его. Поверь, я умею быть убедительным, когда нужно.
— Нет, — сухо ответил ректор.
— Нет?! — возмутился Хьюго. — Я не позволю отправить тебя на плаху, Элазар! Будь уверен, что Айла постаралась во дворце. Немного не к месту сейчас вспоминать об этом, но я едва выжил после душещипательной беседы!
— Она негодовала? — хмыкнул Саргон.
— Кайла Макдара молила отменить публичную казнь, но Айла настояла на этом. Леди Броган разыграла такую драму! Она стояла перед королем на коленях, заломив руки и умоляя совершить это правосудие публично. Ведь народ должен знать, что ожидает того, кто покусился на ее дитя. — Хьюго театрально развел руки в стороны. — Род Броганов не забывает предательства. Маг, предавший их, уже получил свое наказание. И хоронить нечего было. Горсть пепла.
Саргон только покачал белой головой и прислонился спиной к стене. Холод, исходивший от нее, пробирал до самого сердца. Но сейчас это было к лучшему, нужно было остыть.
— Ты получил свою награду у Нолана Тайернака?
— О! — Эверет с отвращением сплюнул. — Князь едва не расцеловал меня… Тайернак жаждет прижать к груди свое бесценное дитя. Он просто-таки гордится своим чадом, сумевшим облапошить саму Айлу Броган и провернуть подобную авантюру за ее спиной. Отец уверен, что все это было тщательно спланировано, и дочь намеренно отправилась в Арфен, желая захомутать Рейна Брогана. Теперь Келейр — в любимицах снежного лиса!
Саргон нахмурился, что-то обдумывая, затем как бы мимоходом поинтересовался:
— Что с женихом Келейр, симмерским князем Ворлаком?
— Что этот щенок может поделать с драконьим родом, Элазар? Конечно, он брызжет слюной от бешенства и унижения, но бессилен что-либо изменить. Если ума хватит, то не полезет с требованиями. Причем бессмысленными требованиями. Но вернемся к нашей главной проблеме. Я вижу, ты о чем-то задумался.
— Я потребую от Рейна такой жертвы, что буду должен ему до конца жизни. Все мы будем должны ему.