— Проснулась? — Саша стоял в дверях, полностью одетый. От него пахло гелем после бритья и еще чем-то парфюмерно-косметическим.
— Угу, — промычала Кира, — почему ты меня не разбудил?
— Ладно уж, спи, отпускница!
— Сколько сейчас? — она сладко потянулась, и в спине что-то хрустнуло.
— Полседьмого.
— Уже? За тобой сейчас приедут! А ты и не завтракал?
Кира вскочила, засуетилась, натянула халат.
— В поезде поем, не дергайся. Кофе попил, и хватит.
«Мне и самой через два часа выходить», — подумала Кира. Сашке ничего о своих планах, естественно, не сказала.
— Чем займешься? — поинтересовался он, словно подслушав ее мысли.
— Ничем особенным. Хотя нет, Элку надо навестить. Я тебе говорила, она в больнице, — ответила Кира, стараясь говорить непринужденно.
— Навести, конечно, — одобрил муж, — мало ли, что с ней приключилось.
В этот раз, проводив Сашку, Кира не плакала. Некогда слезы лить. Надо спасать свою жизнь.
Кира была готова: оделась, накрасилась, позавтракала. Глянула на часы — восемь. Денис уже звонил, предупредил, что едет.
Пока есть время, надо бы позвонить маме с папой, сто лет не слышались. Кира взялась за телефон. Подумала, повертела его в руках и положила обратно. Нет, пожалуй, не стоит. Настроение неподходящее: она сильно нервничала, волновалась из-за того, что предстояло им с Денисом.
«Лучше Гельке позвоню!» — решила Кира. Столько всего надо рассказать: она же еще не знает про Дениса и все остальное. Вчера было не до разговоров.
Так, какое сегодня число? Тридцатое января. Кира мысленно прикинула подружкин график. Получалось, она сейчас как раз пришла со смены домой. Кира нажала кнопку вызова.
— Да, — немедленно откликнулась Геля.
— Гелька, привет!
— Привет, — почему-то в этот раз поздоровалась подруга.
— Говорить можешь?
— Могу. Только сначала узнать бы, с кем именно.
— С кем? — Кира разогналась и не могла остановиться, понять, что творится что-то неладное. — Гелька, да ты что?
— Кому Гелька, а кому и Гелена. Я вас что-то не узнаю.
Во рту у Киры пересохло.
— Геля, это же я, Кира. Твоя подруга. Ты что, не узнаешь меня? — запинаясь, выговорила она.
На том конце вечности помолчали. Потом Геля ответила:
— Извините, вы меня, похоже, с кем-то путаете. Я не знаю никакой Киры. Среди моих знакомых таких нет.
Впервые в жизни Кира переживала такой шок. Гелька, лучшая подруга, почти сестра… Да что там, больше, чем сестра! И говорит так сухо, так отстраненно и холодно! Как с чужой. «Она не помнит меня! Меня нет в ее жизни!»
Кира знала, что этого не исправить. Она была сейчас как бедный Леня, который отчаянно пытался вернуть Юлю, свою невесту. Хотя, наверное, ей все же чуть легче. Леня сходил с ума, бился в запертую дверь снова и снова, силился понять, что стряслось, чувствовал себя обманутым и брошенным. А Кира понимала, что стараться вернуть былые отношения бесполезно. В этой новой реальности они с Гелей — незнакомые друг другу люди. И точка.