В следующую секунду до Лёни дошло, где он на самом деле находился. И эта мысль была не намного радостней предыдущей. Чтобы убедиться, что на этот раз он оказался прав, Воронцов закинул руки назад, уперся ими в стенку ящика перед затылком и что есть сил толкнул стенку от себя. Она действительно поддалась и приоткрыла небольшую щель, сквозь которую в лицо капитану ударил яркий белый свет. Просунув пальцы в щель, Воронцов подтянулся и выдвинул ящик, в котором лежал, еще наполовину. Теперь Лёня мог со стопроцентной точностью убедиться, что находится в городском морге, где он уже частенько бывал по делам службы. Только вот на этот раз он был по другую сторону… ээээ, в общем, на этот раз дела у него были не фонтан.
Это он понял после того, как заметил, что нижнюю часть его тела, видимо, абсолютно устраивают местные климатические условия, и она никуда отсюда двигаться не собирается. Еле-еле освободив нижние конечности из глубин морозильника и упав на пол, Лёня, словно мужская особь русалки, пополз на руках к выходу. Открыв дверь, он выглянул в пустой, слабо освещенный коридор.
– Помогите! – вообще-то это должен был быть громкий и безутешный крик мольбы о помощи, однако выдавить из себя Воронцов смог только еле слышный сиплый шепот. Облокотившись об стену, капитан закрыл глаза, пытаясь угомонить вдруг откуда-то взявшуюся круговерть в голове, и почувствовал, что его нижняя половина постепенно начинает приходить в себя.
Совершенно не подозревая, сколько он так просидел в ожидании, когда его тело все-таки поймет, что хозяин пока еще не собирался умирать, Лёня, наконец, опершись дрожащей рукой об стену, смог подняться на ноги. Накинув простыню на плечи, он, словно древнеримский сенатор, прошествовал, шатаясь, к последней двери в коридоре, которая была приоткрыта и откуда доносились живые голоса.
Подойдя к двери, он медленно потянул её на себя, стараясь не сильно напугать сидящих за ней дежурных санитаров. Однако дверь, видимо, давно мечтала о звездной карьере в фильмах ужасов и сейчас решила продемонстрировать присутствующим весь свой актерский талант, мучительно и протяжно заскрипев.
Этого, а также бледно-синей физиономии Воронцова хватило, чтобы сидящий за столом молодой санитар при виде непрошеного гостя заорал благим матом на весь район. Скривившись, Лёня помотал головой, в глубине души поняв, почему призраки водятся только в заброшенных и безлюдных местах – чтобы не выносить каждые полчаса вот такие вот дифирамбы в свою честь.
На крик санитара из соседней комнаты в дежурке появился маленький круглый мужчина в зеленом халате, со скальпелем в руке. Видимо, дежурный патологоанатом и, как оказалось, самый адекватный человек в данной ситуации. Проследив взглядом причину такого в прямом смысле слова вопиющего поведения санитара, он посмотрел на Лёню и облегченно вздохнул: