Вампирша затянула жгут, вонзила в вену иглу, так и вышла за дверь, ничего не сказав. Но я продолжала надеяться, что она вернётся со стаканом воды. Каким же было моё разочарование, когда из темноты меня вырвала хлёсткая пощёчина, а между зубов просунулась всё та же трубочка, из которой в рот полилась знакомая до омерзения, масса.
День третий.
Впервые нормально заснула за всё время, проведённое здесь. И это был настоящий сон, не глубокое тёмное забытьё, не тяжёлая, лишающая сил полудрёма. Яркий, наполненный образами, красками. Такие сны хочется вспоминать, о них хочется рассказывать.
Мне снился Вилмар. Он обнимал меня за плечи, а я впитывала его тепло, его нежность и совершенно ничего не боялась, так как, откуда - то точно знала, что больше ничего плохого со мной не случиться, ведь он рядом. Мы шли по узкой тропинке, по обеим сторонам от нас высились могучие, достающие до неба горы. Их верхушки золотило заходящее солнце, а небо, несмотря на закат, оставалось пронзительно- синим. Мы не произнесли ни одного слова, но они и не требовались. Всё было сказано прикосновением рук, дыханием, сиянием глаз.
Стоит ли говорить, что я проснулась с улыбкой на лице и ещё какое- то время пребывала в благостном состоянии, бессмысленно пялясь на прямоугольник двери, на ровные скучные стены. Но постепенно, тёплое солнечное чувство светлой грусти и безмятежности сменилось серой тоской. Мы не успеем встретиться? Он не сможет меня найти. Да и если найдёт, к чему ему обескровленный полутруп с натянутой, сухой, наверняка жёлтой кожей, от которого попахивает нечистотами, ведь жижа, в которой я лежала, пусть и волшебная, но не всесильная, и чем дольше я находилась в ванне, тем гуще и явственней ощущался запах жизнедеятельности моего организма.
Дверь распахнулась. Вновь вошла вампирша со стаканом в руке. Не говоря ни слова, впрочем, как и всегда, она просунула мне в рот трубку, из которой в горло полился мой завтрак. Вот только у пищеварительного тракта были другие планы. Скорее всего, и пищевод, и желудок, и кишечник решили объявить забастовку, раз уж их никчёмная хозяйка ни на что не способна.
Меня рвало долго и неукротимо. А так, как я не имела возможности наклонить голову, содержимое моего желудка попало и в нос и потекло по подбородку. Гадко, как же унизительно и гадко, когда твоё лицо обляпано рвотными массами, а все внутренности продолжают сокращаться, готовясь вывалиться наружу вслед за несостоявшимся завтраком.
Надо ли говорить, что убирать никто не стал, и гадость застыла на моём лице. А вампирша равнодушно ушла, чтобы вернуться с системой для забора крови.