Еще какое-то время я молчала. Отчасти из гордости, отчасти из мелочного желания дождаться логичного итога неуважительного отношения к моему девичьему телу и таким образом отомстить. Потом, когда стало совсем нехорошо, я не выдержала.
– Аверан... – С трудом подавила я очередной приступ тошноты. -Отпусти меня...
Архан продолжал молча идти вперед, игнорируя мои вялые попытки высвободиться. Вот баран упертый! Чего так взбеленился-то?! В конце концов, обижаться должна я!
– Нет, ты. конечно, можешь и дальше тащить меня вниз головой. – Едва шевеля губами, буркнула я. сдерживаясь из последних сил. Глаза застил мутный туман. – Только, когда меня стошнит, тебе же хуже будет...
Сделав еще пару шагов, он все же остановился и наконец-то опустил меня на землю. Голова кружилась, кровь глухо билась внутри, все вокруг плыло... Ноги сами собой подогнулись, и я. прикрыв глаза, бессильно осела на землю, сжимая холодными ладонями виски.
– О-о-о... – Не удержавшись, простонала я. – Очень вовремя. Еще чуть-чуть и тебя пришлось бы отстирывать.
– Извини. – Раздался надо мной сухой и странно напряженный голос. -Яне думал, что...
– Ну конечно! Сила есть, ума не надо... – Прервала его я. – Сначала трясешь как грушу, причем вверх ногами. Потом пугаешь непонятной мерзкой тварью, тыча ею прямо в лицо. Затем оскорбляешься тем фактом, что меня это не радует, и. в довершение, тащишь в столицу, как мешок картошки... Опять же вниз головой... На глазах у кучи народа... И после этого ТЫ злишься? На что? Объясни мне дуре безмозглой, непонятливой!
Аверан только напряженно сопел. Впрочем, ответа я как-то и не ждала. Ох, по ходу меня все-таки стошнит... Хотелось бы этого избежать, но...
Приоткрыв глаза, я осмотрелась в поисках подходящего места уединения. Сейчас это важнее, а разбираться с арханом потом буду.
Несмотря на свое плачевное состояние и мерзкую муть в глазах, желудке и голове, я пораженно застыла. Вися у Аверана на плече, я по сторонам не смотрела. Как-то не до того было. А посмотреть в Маргале было на что. Если издалека столица ароллов была красива яркой, несколько мультяшной красотой, то вблизи поражала удивительной гармоничностью и тихой, непередаваемо прекрасной, нежной прелестью.
Я сидела на краю ненормально широкой дороги из плотно пригнанных друг к другу светло-голубых пористых камней. На ощупь они казались теплыми, на удивление мягкими и при этом упругими. Если с одной стороны дороги за домами виднелась стена, то с другой не было никаких строений. Вместо них стояли многочисленные лавочки на витых кованых ножках, изящные статуи и странные фонари из какого-то незнакомого, похожего на матовое стекло, материала.