– Все мы моложе не становимся…
– Ну, вам-то рано на годы грешить! Вы в самом что ни на есть расцвете – погодите, будет ещё у вас много чего в жизни радостного. Но если не пойдёт работа над книгой сразу же, не отставляйте. И не каждого критика слушайте! Про меня говорили, что занимаюсь фальсификацией фольклора, разгромные статьи готовили. Я веру в себя надолго терял, за новые истории не брался, а кладовую писательскую всё равно пополнял. Как будто внутри что-то подсказывало – однажды пригодится. А потом, когда мне уже шестьдесят исполнилось, издали мою «Шкатулку», и началась совсем другая жизнь – одна книга, другая, награды… Вон недавно на китайский язык перевели, кино сняли, балет поставили… Всё это лестно, как любому сочинителю, – но когда пишешь, не о том думаешь.
– А люди своё вычитывают. Кого-то красота уральская завораживает, кто-то истории с тайнами любит… Вот на фронте один лейтенант всё сидел с вашими сказами, тогда я о них впервые и услышал. Это же детские, говорю, а он отвечает – дети одно возьмут, мы – другое.
– Никогда не думал, что буду детским писателем. Я для взрослых писал, а только вот ребятишки стали вдруг главными читателями. Каждый день письма с рисунками получаю – кто Огневушку нарисует, кто Серебряное копытце…
Хозяин устал от долгого рассказа, сгорбился над столиком – и сам стал похож на одного из своих персонажей, мудрого уставшего старика.
– Засиделись мы, – опомнился гость. – Ночь на дворе. Поеду.
Аккуратно сложил шашки в коробочку, провёл рукой по столику, как бы прощаясь.
В прихожей хозяин остановил его:
– Вот что хотел ещё сказать вам, Георгий Константинович. Дни наши – они словно камешки. Иные блестят, как изумруды, другие картинку показывают, как яшма. А есть такие серенькие, на первый взгляд – гранит или порода пустая, но потом оказывается, именно из этих дней и складывается самый главный рисунок жизни. Будьте здоровы.
Пожали друг другу руки – и распрощались.
Через два года после этой встречи, в декабре 1950 года маршал Победы Георгий Константинович Жуков провожал в последний путь Павла Петровича Бажова: в числе других близких людей нёс гроб с телом великого уральского писателя. По грустной иронии судьбы, фотография похорон стала единственным цветным снимком в архиве Бажова. А серые дни уральской ссылки спустя годы вспоминались Жукову не только обидой и вечным напряжением, но и светлой радостью от нечаянно вспыхнувшей дружбы. Как открывались для героев Бажова загадочные горы, так и для маршала Жукова Урал стал особенным местом, где он помимо прочего нашёл свою последнюю и самую сильную любовь – Галину Семёнову, которая родит ему дочь (ну да, снова дочь!) Машу. Маршал Победы вернётся в Москву, станет министром обороны, затем вновь попадёт в опалу и будет работать над своими многотомными мемуарами денно и нощно, забывая побриться – так что даже вахтёрша однажды откажется пускать его домой, не узнав: