– Я так не могу! – вздохнул он и ударил ножом по столу. Сольд моментально обернулась на звяканье посуды. – Или ты поговоришь со мной нормально, или я сейчас же увезу тебя в город и запрещу появляться в поместье до момента, когда сыну исполнится восемнадцать.
– Трауш… – одними губами прошептала Сольд.
– Что не так? – Лорд встал и застыл за стулом супруги. Положил ладони на ее плечики, прикрытые серой шалью. – Ребенок с кормилицей, она позаботится о нем. Ничего не произойдет, если ты посвятишь один час мужу. Поговори со мной, молю тебя.
Легонько помассировал тонкую шею, но напряжения снять не смог. Сольд сковало ледяной броней.
– Нашему сыну нужно имя, – напомнила она после долгой заминки (и в дальнейшем повторяла эту фразу так часто, что Трауш запомнил, как изгибаются губы на каждой букве). – Я знаю, ты… опасаешься его, но он растет прекрасным малышом и никогда не причинит мне вреда.
– Я обязательно подумаю над этим сегодня же. – Пальцы пробежались по выступающим позвонкам. – Позавтракай. Ты не притронулась к еде.
Овсяная каша с фруктами, которую раньше супруга обожала, давно остыла и расплылась по тарелке малоаппетитным месивом. Столовые приборы лежали так, как их уложила прислуга. Сольд даже не пыталась поесть.
– Мне не хочется. Можно, я пойду? – спросила его точно надзирателя и глянула так жалобно, что у Трауша кольнуло в сердце.
– Сольд! – простонал он. – Ты невыносима.
Ему захотелось рухнуть на колени и уткнуться ей в живот лбом, умоляя ожить хотя бы на краткий миг. Хорошо, что не рухнул, потому что с порога донеслось язвительное:
– Что, строптивая женушка не слушается лорда?
Этот голос мог принадлежать только одному человеку, и, видят боги, сегодня Трауш был даже рад ему.
– Дарго?! Ты приехал! – охнула Сольд и выдавила что-то, смутно похожее на улыбку. Трауш поприветствовал наемника легким кивком.
– Ага, приехал. И я голоден как собака. – Дарго плюхнулся на стул высокого лорда, с аппетитом вцепился зубами в измазанный маслом хлеб. Покачав немытой башкой, он с наслаждением выдавил: – Вкуснотища! Третью неделю перебиваюсь солониной, тошнит уже от нее.
За время отъезда Дарго стал еще смуглее, а волосы его отросли настолько, что он заплел их и стянул синей лентой наподобие того, как плетут косы воины-кочевники. Он сбежал из поместья на пятый месяц беременности Сольд. Отправился в родные земли налаживать отношения с сестрой. Судя по тому, что при последней встрече Дарго чуть не убил собственную племянницу – налаживание предстояло долгое.
– Как поездка? – Трауш опустил ладони на ключицы Сольд. Она робко коснулась своей ручкой его запястья.