Казалось, кто-то невидимый взялся за перо, неторопливо выписал первое слово, за ним второе. Слов этих появлялось много, самых разных, несвязанных друг с другом. Они кружили по чистоте листа, не давали сосредоточиться ни на одном из них. Вдруг исчезли и они, и тогда родились не предложения, но образы.
Живые, настоящие, до жути реалистичные.
Атака миновала. Выжившие оплакали погибших, сложили большой погребальный костер, и дым от него покрыл собой небеса. Тварей полегло с сотню. Промозглый воздух напитался сладковатой вонью.
Под первый снег взялись отстраивать порушенную стену.
Поисковый отряд – четверо мужчин и девушка – отправился за солью.
Гарнизон выстоит! Я облегченно простонала и всмотрелась внимательнее, пока картинки, подернутые пленкой, не померкли.
В засыпающем осеннем лесу тихо. Под ботинками хряпает опавшая листва и сухие ветки. Замерзшая река покрылась тонкой коркой первого льда. Завеса словно монстр, разинувший голодную пасть. Она вибрирует, злится. Даже я чувствую, как мрак переполняет ее нутро.
Темные силуэты появляются под соляной хруст. Обступают светловолосого мага.
– Убегай! – Он отталкивает меня, и я, не удержавшись на ослабших ногах, валюсь на колени.
Подводники приближаются, рокочут довольно, предвкушая добычу. Маг падает, и кровь из перерезанного горла орошает поникшую траву. Все кругом алое. Глаза его, некогда ясные, закатываются.
Картинка побледнела, выцветая, и вскоре на чистом листе высветилось всего пять букв.
«Мертв».
Я долго моргала, пытаясь утерять злосчастное Слово из виду. Но то, как специально, въелось в страницу, прилипло к ней намертво.
Намертво. Мертв.
Иттан не погибнет! Нет, нет и нет! Невозможно. Глупость. Это и не Слово вовсе, а так, дурман.
Все будет хорошо, он выживет. Я не позволю ему отправиться в тот поход. Помешаю. Или не пойду с ним, и тогда предсказание не сбудется.
Слово побагровело.
Крик застрял посреди горла. Даже не крик, но вой раненой волчицы.
Я мысленно ухватилась за Слово, чтобы стащить его с девственно чистого листа, но оно не поддавалось. Пот струился по вискам, затекал в глаза. Те щипало. Руки взмокли. Секунды замедлились до бесконечности. Но я не позволяла этому гадкому Слову остаться в книге. Ухватывалась взглядом за золотистые брызги, что разбегались от букв, тянула на себя.
Носом потекла кровь, капля упала посреди буквы «р», расплылась пятном.
Иттан не умрет. Если ради него придется пожертвовать собой, я без промедления пожертвую.
Сделаю что угодно. Уплачу любую плату.
Я ревела, а Слово то увеличивалось, то уменьшалось.