— По коням? — Степан схватился за руль.
— Пока конями поработаем мы. — Глеб взвалил на себя велосипед, и, внимательно смотря себе под ноги, стал выбираться в сторону Дмитровского шоссе.
Через полчаса, уставшие, они, наконец, поставили велосипеды у железнодорожных путей.
— Сейчас перейдем, там будет асфальт. — Отдыхиваясь, сказал Степан. — О чем ты говорил с Айкой?
— Когда? — Глеб взял велосипед за раму и начал шагать через пути, кое-где заваленные обломками эстакады.
— Перед выходом. И на каком языке вы говорите?
— А-а. На турецком. Однажды захотелось проверить правильность своего предположения касательно ее национальности.
— А спросить?
— А если бы соврала?
— Айка не врет!
— Ну, не сказала бы… А мне интересно.
— Откуда ты знаешь турецкий?
— Вырос в Крыму. Там тоже живут турки. Дружил. Учился.
— О чем ты с ней говорил?
— О любви!
— Врешь!
— Зачем спрашиваешь, если не веришь?
— Как ты к ней относишься… черт…
— Что?
— Ногу подвернул. — Степа остановился и растер ногу. — Норм. Пошли.
Они снова подхватили велосипеды. И минут через двадцать уже стояли на более-менее ровном асфальте.
— Поехали?
— Может, фонари выключим?
— Нет, я бойцам сообщил, что едем. Стрелять не будут. Да тут и недалеко, километра четыре — пять.
Они сели на велосипеды и поехали рядом. Асфальт хоть и потрескался, и из разломов торчала трава, все-таки можно было ехать спокойно.
— Глеб, — снова начал Степан прерванный разговор, — мне Айка очень нравится. Если в нашей жизни все устроится, я женюсь на ней.
— Мне велосипед тоже нравится. Но это не значит, что я буду ездить на нем всю жизнь. Она хоть раз говорила тебе о своих чувствах?
— Нет, ей просто не до того. Но если все выгорит…
— Вот когда выгорит, ты с ней и поговоришь.
— А зачем ты говоришь с ней по-турецки?
— Это язык ее отца. Ее второй родной язык. Ей приятно говорить на нем.
— А-а…
— А если ты хочешь связать с этой девушкой свою судьбу, то не прижимайся к Татьяне.
— Так она сама… жмется!
— Я предупредил.
— Да ладно, Айка умная!
— Тогда не надо делать из нее дуру.
Они подъехали к бывшему Хлебниковскому мосту. От широкой и длинной эстакады остались сиротливо стоящие в воде опоры и огромные куски бетона, хаотично рассыпанные в воде. Оставив велосипеды в кустиках, они спустились вниз. Степа свистнул. От большого дерева отделилась фигура в черном.
— Степ, Глеб?
— Да, Макс, мы.
— Пошли.
Ступая за Максом в след, они спустились к воде.
— Здесь — трос. Два — для рук, один — для ног. Справитесь? С той стороны, как поднимитесь, справа, стоит аппарат. Зажигание автоматическое. Управление — рычаги. Есть ночное видение. Разберетесь, не сложно. Удачи!