— Хирургия… Гноя, крови и грязи не испугаетесь? Ассистировать сможете?
— Расскажете, где что лежит и как называется, смогу!
— Тогда я Вас никуда не отпущу. — Торжественно заявил доктор. — А комнату мы вам найдем в нашем общежитии. По рукам?
— Хорошо. — Еще раз выстроила радостную гримасу Айка.
— Забыли спросить, — это опомнились штатские. — Скажите, ребята, ваши фамилии.
— Арсентьев. — Сказал Степан.
— Аргунова. — Продолжила Надя.
— Ну а все остальные, — Артем обворожительно улыбнулся, — Доган. Простите, свидетельства об усыновлении не сохранились…
Полина сползла со своего стула и решительно взобралась на колени к Айке, подвинув щенка.
— Я тоже Доган! Вот.
— Да, моя маленькая. Ты тоже Доган. И поэтому будешь умницей. Поняла?
— Конечно, я же не малявка! Мне уже скоро семь!
Мужчины дружно поднялись. Степан сходил в палату и переоделся.
— Я готов! — вернулся он. Потом подошел к ребятам и всем пожал руки. Даже Полинке. К Айке подошел в последнюю очередь.
— Прощай.
— Прощай.
Он немного постоял и подумал.
— Я все знаю и понимаю. Но мое тело помнит то чувство экстаза, охватившее каждую клеточку, когда со мной говорила ОНА… Я осознаю, что это было внушение, но это было так… волшебно!
— Прости.
— Да, ты сделала то, что должна была сделать… но я не могу простить тебе эту пустоту в моей душе. Прощай, Айка.
— Я понимаю. Прощай, Степан.
И Степа, такой родной и близкий когда-то, повернулся и ушел, оставив повисшее в воздухе общее разочарование.
— Аечка! Я буду тебя навещать! — Надя бросилась на шею подруге.
— Я тебе всегда рада! А как же Глеб? — прошептала на ушко Айка.
Надя приблизила свои губы к Айкиным волосам:
— Это птица не моего полета. Я — воробей. Он — орел. Мы летаем на слишком разных высотах. Увы.
И девушки засмеялись.
— Заскочи, расскажешь, где тебя разместят!
— Конечно!
Айка попрощалась с остальными, взяв у военных и гражданских адреса интерната и общежития для мальчишек. И они остались с Беллой вдвоем.
— Я тоже хочу жить с тобой, Айка!
— А я хочу, чтобы ты, наконец, открыла глаза! Посмотрела на отца, на мир, бабушку и дедушку. Ручаюсь, они тебе понравятся.
В палату вошел Глеб, провожавший ребят. На его лице играла улыбка. Он сел рядом с дочерью, но обратился к Айке:
— Я бы хотел, когда Белке сделают операцию, ты поехала с нами в Красноперекопск.
— Зачем, Глеб?
— Просто. Посмотришь мой дом, познакомишься с родителями. У нас красивый город.
— И что дальше?
— Можешь там остаться жить.
— У тебя?
— Ну да.
— В качестве сиделки твоей дочери? И ты согласен мне за это платить?
— В качестве гостьи.
— И долго меня будут кормить бесплатно?