— Украли! — завопил он, включая сирену.
Все проснулись и бросились в ночной парк. И у ворот увидели мальчишку-уборщика с серебряной лошадью хозяина.
— Не трогайте! — закричал Айрат. — Ей рано под седло! Она должна повзрослеть! Нельзя заставлять работать силой! Вы убьете Звездочку!
Он раскрыл руки, заслоняя собой лошадку. Люди остановились, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты, это, пойдем обратно, пока не пришел хозяин! — сказал сердобольный второй конюх.
— Нет! Отпустите нас в табун! Она еще очень маленькая!
— Да что вы с ним, вором, болтаете! — влез старший конюх, расталкивая слуг. — Я тебя, ворюга, сейчас…
Пьяный мужчина вскинул неизвестно откуда взявшееся ружье.
— Не-ет! — мальчишка побежал навстречу конюху, заслоняя собой лошадь.
Прозвучал выстрел. Сильно дернуло плечо. Айрат вскрикнул и стал заваливаться на землю. Тело скрутила чудовищная боль. Слезы брызнули из глаз и, теряя сознание, он увидел, как над ним промелькнула серебряная молния. Прозвучал еще один хлопок.
Свободный степной ветер гнал тяжелые северные облака, грядой идущие из-за моря. Черно-белый табун пасся у подножия холма. Иногда молоденькая кобылка, взбрыкивая, проносилась, отставив хвост, рядом с вожаком, пытаясь ему понравиться. Он провожал ее насмешливыми глазами. У него уже была избранница — красивая белая лошадка с развевающейся гривой. Она стояла рядом с ним, положив голову на шею своей вновь обретенной дочери — Серебряной Звездочки, которая то и дело поднимала голову, вглядываясь в пустынную даль. И вот, наконец, на горизонте появилось маленькое облачко пыли. Звездочка подняла вверх голову и звонко заржала. Ей ответила приближающаяся к табуну лошадь. Кобылка мотнула головой и потихоньку порысила навстречу. Когда пыль улеглась, лошади табуна увидели сильно вытянувшегося и похудевшего мальчишку-подпаска Айрата. Одна рука у него висела на перевязи, обмотанная бинтом. Другой он обнимал голову серебристой скакуньи с белой гривой.
— Девочка моя! — он гладил ее по голове. — Тебя снова на своих крыльях носит ветер! Степь заждалась тебя, ты слышишь, как она радуется и поет в твою честь свои лучшие песни?
По бледному лицу катились слезы.
— Когда ты вырастешь, то тебе понравится мир, полный восторженных людей и радости от победы… А пока — просто живи! Смотри, мама с отцом ждут тебя!
Черный жеребец призывно заржал.
— Иди. Твой дом зовет тебя. А я приду, как заживет рука. Мы будем вместе сидеть на холме и смотреть на звезды.
Он провел рукой по гриве:
— И спасибо тебе, моя спасительница! — он нежно поцеловал теплый лошадиный нос.