— Но если им объяснить?
— Они не поймут, Аюшка. Степан, Кирилл, Артем и Надежда с Татьяной мечтают о любви. Им, потерявшим всех родных в этой мясорубке, хочется объятий и ласки. Нежных теплых губ, целующих любимые глаза. Близких отношений. Они подсознательно стремятся к этому. И, к сожалению, избежать этого практически невозможно, разве только снова поставить их на грань выживания. Но я подумаю, девочка. Обещаю.
«А Вам разве этого не хочется?!» — захотелось крикнуть Айке. Но она смолчала, уткнувшись в свои колени.
Он встал на ноги и надел рюкзак.
— Мне пора идти. Ты посиди еще и ступай за мной. Я немного сглажу атмосферу в доме к твоему возвращению. Но не задерживайся, уже темнеет.
— Спасибо! — улыбнулась Айка.
Глеб кивнул и спрыгнул со столба на землю. Надел капюшон и шлем. Махнул рукой и бесшумно скрылся между деревьями.
Айка посидела еще немного. Бледное солнце за белесой дымкой постепенно сваливалось за лесок. Становилось прохладно. От озерка с редкой осокой по берегам поднимались комары и противно зудели в вечернем воздухе. Айка привычно нахлобучила на голову капюшон. Немного подумав, нацепила и шлем. Щелкнули кнопки кожаных перчаток. Первый раз за всю недолгую жизнь ее не тянуло в Дом. Никого не хотелось видеть. Она вздохнула. Теперь придется постоянно контролировать и сдерживать свои чувства. Искренняя радость и естественная грусть отныне под запретом. Неизменная благожелательность и приклеенная к губам дежурная улыбка — самое действенное оружие. Оружие? Она собралась воевать со своей семьей? С людьми, которые за эти годы стали ее братьями и сестрами? Дороже которых у нее теперь нет? «Мамочка… Папочка! Почему вы бросили меня, оставив на растерзание этому дикому миру?! Я совсем не знаю, как дальше жить… Глеб взрослый. Он — мужчина и точно знает, как себя ведут представители сильного пола, когда вырастают. Он ведь тоже был мальчишкой. Интересно, а он остался верен своей умершей жене или были и другие женщины? У него такие внимательные синие глаза… И теплые руки. Он наверняка понравился нашей Надежде…» — Айка тряхнула головой, отгоняя комаров, а заодно и непрошеные мысли, неожиданно появившиеся в ее голове.
— Хватит! — громко сказала она сама себе. — Придумывать страшилки — глупо. А действовать надо по обстоятельствам.
Она соскочила со столба и решительным шагом углубилась в лесок. Комары разочарованно гудели сзади.
Глава седьмая. Сплошные переживания
Дом встретил ее еще на пустыре. Там, в малиновом свете пыльных небес, на пятачке между бетонными огрызками забора и завалом ржавых металлических листов, гуляли Глеб с Белкой на руках и Степан с Полли. Оба «соперника» мирно стояли рядом и смеялись. Белочка крепко держала отца за шею. Полинка наматывала круги вокруг них. «А я все переживаю. Дура.» — обругала сама себя Айка, спускаясь с насыпи и поднимая небьющийся светофильтр шлема. Мужчины заметили ее и помахали руками. А Полли, расставив в стороны руки, побежала навстречу.