Однако Эллис так и не пришел. Ни через день, ни через два… ни даже через неделю.
Кошмары, в которых владычествовали женский силуэт в голубом платье и запах тлена, перестали мне сниться только через месяц. А до того почти каждую ночь я пробуждалась с криком. Бедняжка Мэдди, которая по-прежнему спала подле меня, плакала беззвучно, но ничего с этими наваждениями поделать не могла.
С Георгом я объяснилась практически на следующий же день. Мне было глубоко стыдно за свои подозрения, но старый друг отнесся к ним совершенно спокойно.
– Вам не за что извиняться, Виржиния, – улыбнулся он той самой редкой улыбкой, которая походила на луч солнца в пасмурный день. – Разве что за умение логически мыслить. Пожалуй, я и сам бы себя заподозрил, будь я на вашем месте. Что уж теперь говорить.
– Георг… – беспомощно опустилась я в кресло, терзая батистовый платок в лучших традициях дамских романов, и заревела. Позорно, как простая служанка, а не внучка несгибаемой леди Милдред Эверсан-Валтер.
Георг же только погладил меня по коротким волосам и предложил свой платок. Не батистовый, конечно, простой льняной, но зато большой, как простыня.
Я выплакалась, а потом вызвала управляющего, чтобы дать миссис Хаммерсон и ее детям отсрочку в четыре месяца на выплату долга. Теперь, когда отец семейства оказался в тюрьме, обвиненный в поджоге моего дома, надежды на то, чтобы получить ренту, у меня почти не было. Однако я хотела дать хотя бы призрачный шанс миссис Хаммерсон – например, для того, чтобы найти новое жилье и работу и только потом съехать.
В Городском управлении спокойствия молчали. Только две недели спустя мне пришло аккуратное деловое письмо от мистера Хоупсена, в котором он приносил извинения за «самодеятельность детектива Норманна». По его словам, Эллис, желая разрешить дело поскорее, попросту устроил «ловлю на живца», но упустил момент, когда преступник нанес удар. Дважды перечитав письмо, я позвала Магду и велела ей пригласить на следующее утро ко мне парикмахера и портниху, а также заказать синей, зеленой и темно-красной ткани для платьев, все – с модным в этом сезоне растительным орнаментом.
Известие о том, что графиня Эверсан оставила траур, стало неплохой приманкой для посетителей еще на неделю.
А тем временем природа, побаловав бромлинцев непостоянным весенним солнышком, где-то раздобыла целую охапку дождей и теперь по вечерам накидывала их на город по одному: моросило мелко, но зато всю ночь напролет. Погода располагала к размышлениям, раздумьям и поиску смысла жизни, а также к чашечке горячего шоколада после закрытия кофейни.