За спиной хлопнула входная дверь, и Мазаев услышал из прихожей раздражённый голос Элема, заметившего снятые при входе чужие ботинки:
- Как надоели эти пустые визиты доброхотов! Приходят со своими расспросами. Лучше бы ходили те, от кого хоть что-то зависит - Это прозвучало немного обидно, но Гордей решил, что не будет придавать значения эмоциям людей, потерявших близкого им человека. Он всё ещё надеялся, что они смогут нормально пообщаться. Ведь исчезновение Вали касалось и его тоже, чтобы там себе не думали ребята.
Девушки кинулись к Элему:
- Ну как, появилось что-то новое?
- Проклятое место - с усталой злобой буркнул Элем. - Они до сих пор не могут сказать ничего внятного. А те другие сказали, что поисками тел они не занимаются.
Элем прошёл через гостиную, едва удостоив Мазаева кивком головы, плюхнулся на диван и потянулся к кнопке включения телевизора. Гордею стало понятно, что разговора не получится.
А потом Гордей с Агнией сидели на пляже, болтали и гладили неизвестно откуда появившуюся большую собаку с грустными глазами, и было так хорошо и так уютно. Если бы не периодически возвращающиеся мысли о пропавшем Валике и не щемящее чувство вины Мазаев был бы счастлив.
Ближе к вечеру с неба начало слегка накрапывать, а всего через каких-то десять минут небеса словно разверзлись. У его спутницы был с собой зонт, но у него почти сразу порывом ветра переломило спицу. Пришлось ожидать прекращения дождя под хлипким навесом. В результате к тому времени, когда стихия немного успокоилась, на них не осталось сухой нитки.
…Привратник при входе с сомнением посмотрел на молодых людей в насквозь промокшей одежде, но посторонился, пропуская в спасительное убежище. От их одежды шёл пар, у Агнии дрожали губы, и Гордей волновался, как бы она не простыла:
- Тебе надо согреться, я закажу тебе горячего бульона, и надо выпить немного коньяку.
Когда они появились на веранде, музыканты на сцене только закончили исполнение одного шлягера и готовились заиграть новый. Саксофонист Рудик узнал москвича и даже сыграл в их честь короткое приветствие на своём сверкающем червонным золотом инструменте. Потом он что-то сказал официанту и указал взглядом на новых посетителей. И скоро молодые люди сидели за отдельным столиком, завернувшись в тёплые пледы, и с аппетитом хлебали наваристое острое харчо вприкуску с тёплыми пышными пампушками, обсыпанными смесью из тёртого чеснока и мелко порезанной зелени. Перед ними на столе стояла ваза, в которой плавала свеча. Было очень уютно, за натянутыми защитными экранами из прозрачной клиёнки ветер гнул деревья, а внизу штормило тёмное мрачное море.