— Тебя никогда не тянуло повидаться с женой, детьми?
— Пару раз я был неподалеку от своего дома, видел их издалека. Справляются как-то с жизнью. Но я показаться им не мог.
— Я так понимаю, что ты отравил его, чтобы отомстить за свои унижения.
— Я его не травил. Мы, сицилийцы, не используем яда. Как-то я купил выкидной нож и постоянно носил его с собой. Когда я целовал его ботинки, меня согревала мысль, что в любой момент могу выхватить нож и прирезать его, прежде чем он позовет на помощь, и что я увижу страх в его глазах. Этот нож позволил мне продержаться.
— Он сейчас с тобой?
— Да.
— Можешь его показать?
Селим молниеносным движением сунул руку под воротник своей рабочей куртки и почти в тот же самый момент перед лицом Коллингса сверкнула сталь клинка.
— Собираешься меня убить?
— Нет, мистер Коллингс, хочу показать, что у мистера Модрова не было ни малейшего шанса спастись.
— Ты меня убедил. Как долго ты учился так владеть ножом?
— Первый нож я получил от отца, когда мне исполнилось шесть лет. Отец был моим наставником. И за восемь лет на борту у меня было достаточно времени для тренировок.
— Насколько правдива эта история о том, что в ранней юности ты убил кого-то и отсидел срок в тюрьме?
— Я придумал эту историю. Люди на судах любопытны, любят обо всем расспрашивать. Даже если ты неразговорчив, надо что-то о себе рассказать. Селим Монк был турком, а я не знал Турции и легко мог попасть впросак, поэтому и придумал про убийство и тюрьму. Мне не нужно было описывать подробно, сам факт убийства ужасал людей, потом заключение, несколько лет в камере... Находились любопытные, которые начинали расспрашивать о подробностях, но я отделывался тем, что не хочу вспоминать те дни.
— Да, это была неплохая уловка.
— Теперь это все выйдет на явь?
— Нет, и я попрошу приятелей с «Ивнинг Телеграф» сохранить в тайне все, связанное с тобой. Попробуй жить дальше сам, и, быть может, я смогу тебе помочь. Но если я найду доказательства твоей вины в убийстве Модрова и Риза, то эта история выйдет наружу.
— Вы мне не верите?
— В историю, которую ты рассказал мне — верю, потому что трудно выдумать такую историю. Однако я продолжаю считать весьма вероятной версию твоей мести Модрову. Показ владения ножом убедил меня только частично. И ты не был откровенным со мной с самого начала, так что не вижу повода для того, чтобы верить каждому твоему слову.
— Понимаю, мистер Коллингс. Я могу удалиться?
— Можешь. Можешь поверить, я тебе очень сочувствую. Однако если ты убил Пола, то я отдам тебя полиции. Или, лучше, твоим сицилийцам.