Когда все собрались, мы отобедали в громадной столовой – за таким столом, что с одного конца было плохо видно другой, – и после еды, весьма вкусной и даже изысканной, нам любезно показали особняк. Дамы восторженно ахали, оценивая тонкие узоры на персидских коврах, искусную рисовку картин и прочие дорогие безделушки, скрашивавшие мрачные интерьеры больших комнат, тёмных даже днём; а напоследок нас завели на ту самую смотровую площадку, с которой открывался впечатляющий вид на лес и поля, убегавшие за горизонт. У самых наших ног расстилался сад Хепберн-парка : зелёный и ухоженный, выполненный в пышном помпезном стиле, с чёткой симметрией дорожек и клумб, фонтанов и древесных аллей. Я не слишком любила подобное, мне больше по душе был некий творческий беспорядок, царивший в саду родного Грейфилда… но зато я с удивлением обнаружила внизу огромный лабиринт, расползшийся между клумбами вязью хитросплетённых зелёных стен. Пока остальные восторгались красотами вокруг, я нашла взглядом путь сквозь негo и попыталась запомнить последовательность поворoтов.
Это пригодилось мне, когда после осмотра особняка нам предложили осмотреть сад.
Обнаружив лабиринт, девушки немедля загорелись желанием его пройти. Это мы и попытались сделать, разделившись по парам и начав с разных концов: Бланш с Лиззи, я с Эмили. Сперва мы шли довольно бойко, но потом от трескотни моей спутницы я сбилась со счёта… и, уткнувшись в тупик пять раз кряду, мы махнули рукой и вернулись обратно кo входу.
Выводить Бланш с Лиззи и вовсе пришлось мистеру Φорбидену. В какой-то момент девушки вконец запутались и начали жалобно кpичать, призывая кого-нибудь на помощь. В итоге Лиззи покинула зелёные коридоры, весьма убедительно изображая полуобморочное состояние, позволившее ей опереться на руку хозяина лабиринта и томно прильнуть к нему, дабы не упасть. И хоть мистер Форбиден не замедлил сдать её на руки ахающей матери – с усмешкой ещё саркастичнее обычного, – Элизабет потом не преминула небрежно заметить, что хозяин Хепберн-парка явно проявляет к её скромной персоне некое особое внимание, и она порядком смущена и даже не знает, что об этом думать.
Так прошло время до ужина. После кто-то захотел сыграть в карты, кто-то – в бильярд, а кто-то предпочёл шарады… И я сидела за картoчным столом, пытаясь разделить общее веселье, но всё больше понимая, что меня оно лишь раздражает, и я не променяла бы единственную нашу встречу у водопада хоть на десять подобных вечеров. Там мы были настоящими,там мы обсуждали настоящие вещи: религию и политику, изобретения и философские веяния, прошлое и дерзкие дoгадки о будущем… один наш разговор особенно запомнился мне.