Люди как птицы (Гребенкин) - страница 2

Тут же ощутила заинтересованный взгляд. Повернув голову разглядела мужчину в белоснежной рубашке и лёгкой светлой шляпе.

Его фигура призрачно колебалась в горячем жёлтом мареве. Едва видимое лицо, казалось, улыбалось. Он что-то говорил, но, ко мне долетел обрывок фразы:

— Ваше платье, похожее на лепесток… прекрасно гармонирует…

Я мысленно послала ему махровый пион с клумбы, и, спустя миг, он, недоумевая и очарованно, вертел его в руках, трогая широкие лепестки.

Наверное, моя улыбка проникла в его сердце и ещё более обескуражила, поэтому, подойдя ближе с цветком в руке, он только смог произнести:

— А как вы это делаете? Это что…, это фокус?

И смешно моргал коричневыми глазами. Его круглая и красивая чёрная бородка слегка топорщилась.

Я ответила ему что-то банальное, заливаясь смехом.

Он улыбался, потом рассеянно вынул луковицу часов на кожаном ремешке, красиво хлопнул крышечкой и сказал:

— Сейчас на аэродроме будет авиапарад. Вы пойдёте?

Мне он показался забавным, поэтому, отделившись от земли, я подошла к музыкально журчащему фонтану, омыла прохладной струёй руки, и, всё так же улыбаясь, пошла с ним по аллее.

Он изредка ронял какие-то фразы, больше улыбался. Мои уста отражались в его шоколадных глазах и были похожи на улыбку ромашки.

Трамвай доставил нас в гудящую, словно улей, толпу.

Лазурное небо уже разрезали четыре машины. Оркестр гремел, в небесную высь уставились сотни глаз. Жадные — вихрастых мальчишек, отчаянные — девчонок в косичках и бантах, восхищённые — дам, восторженные — военных, скрипящих ремнями.

Моторы аэропланов трещали и гудели. Пилоты то круто взмывали вверх, то внезапно падали вниз, совершая сложные пируэты, и мне так хотелось заявить, что умею не хуже, хотя мне и не достичь такой стремительной скорости. Едва уловимым движением воли я устремила стайку проворных птиц вслед за железной машиной, но, сопроводив её пару минут, стайка распалась на два рукава и рассеялась в небесной реке.

Когда восторг от жужжащих, подобно осам, небесных машин несколько поубавился, мой чернобородый спутник захлопнул свой блокнот, в который что-то набрасывал резкими штрихами и взял меня под руку:

— А позвольте узнать, как вас зовут, прелестная незнакомка?

Я сначала промолчала, думая, не сменить ли мне имя, но, вспомнив о суровой богине, всё же решилась назвать себя.

— Вас зовут Гера?! Как жену Зевса? — недоумённо спрашивал мой спутник.

— А что? Не подходит?

— Нет, наоборот, загадочно и чудесно! Имя необычное, настраивающее на нечто серьёзное. Представлюсь и я. Ковалевич Максим. Позвольте пригласить вас в свою мастерскую.