Елена улыбнулась.
— Это не обязательно, дорогой. Со временем мы снова будем вместе.
— Расскажи мне о вашем браке, — попросила Морган Елену.
— Я встретила Расти, когда мы оба были маленькими детьми. Долгое время я понятия не имела, что он даже знал, о моем существовании, пока мне не исполнилось шестнадцать. — она усмехнулась, ее смех превратился в приступ кашля.
— Шестнадцать - это определенно тот возраст, когда мальчики осознают, что девушки должны привлекать их внимание. — Морган усмехнулась, поглаживая руку Елены и потирая круги над выступающими венами.
— Мы были вместе с тех пор. Я никогда не могла дать ему детей, которых он хотел, но ему было все равно. — она встретила взгляд Морган. — У меня обнаружили рак шейки матки всего в двадцать, и у меня была гистерэктомия. Он всегда говорил, что я- вся семья, в которой он нуждался. - ее глаза увлажнились. — Пока рак не вернулся. Теперь он будет совсем один.
Морган могла чувствовать на спине боль Расти вместе со страхом Елены оставить его одного.
— Я не позволю тебе никуда уйти, милая. У нас еще есть много лет.
— О, Расти, — выдохнула Елена. — Я люблю тебя, но иногда ты такой глупый.
Морган проигнорировала огонь, пылающий на спине, проигнорировала пот, собирающийся у верхней губы и сосредоточилась на Елене. На ее боли. Она потянулась к ней, успокаивая, где могла, и почти массируя, клубки боли, с которыми сталкивалась бедная женщина.
Елена облегченно вздохнула и закрыла глаза. Ее ранее затрудненное дыхание успокоилось. Морган повернулась к Расти, печаль сковала ее горло.
— Ты прав. Она не продержится долго. Я останусь в доме, пока она не умрет.
— Пойдем, я сделаю нам кофе.
Расти вышел из комнаты. Она встала и пошла за ним, прикрыв за собой дверь.
Она остановилась в гостиной, когда увидела, что передняя дверь открыта. Там был другой мужчина из фургона, имени которого ей не сказали.
— Она здесь, — сказал татуированный мужчина.
— Адонис, — сказал Расти. — Я никогда не говорил тебе, что это хорошая идея – приводить ее сюда.
Адонис. Морган посмотрела на большого парня в татуировках, пирсинге на всей голове и лице и решила, что очевидно его имя не очень хорошо продумано.
— Ты хотел, чтобы кто-то вылечил, Елену! — прошипел Адонис. Он смотрел на Морган злым взглядом. — Все, что я должен был пообещать, что эта девушка ведьма. Ты уже привел ее сюда. Двух зайцев. Одним выстрелом. Врубаешься, старик?
Спина Морган наконец-то расслабилась. Она была рада, потому что казалось, что у нее какие-то неприятности, а мобильный телефон она оставила в машине, спеша добраться до умирающей Елены.