Ксюша положила телефон и медленно пересекла комнату. Прижалась лбом к холодному стеклу, глядя в озаряемую яркими вспышками темноту. Салют стих. Мгла стала густой и желеобразной, как студень. Ксюша открыла створку, и на нее пахнуло ночной прохладой. По небу неслись черно-серые, низкие облака. Потом ветер развеял их, и выглянула луна. Она была круглая, полная, сдобная, как колобок. Ксюша отчетливо видела темные точки посередине золотисто-розового круга — глаза, нос и рот. Физиономия, ухмыляясь, смотрела прямо на нее — точь-в-точь, как в тот роковой день, когда с минуты на минуту должен был придти Николай. Тогда, однако, Ксюша испытывала эйфорию и азарт, а сейчас ничего, кроме отвращения и брезгливости. Она еще немного подышала свежим воздухом и захлопнула окно. Плотно задернула занавески, не оставив любопытному светилу ни единого шанса на подглядывание. В задумчивости села на постель. Взгляд ее рассеянно скользил по комнате, выхватывая разные предметы, пока не наткнулся на лежавшие на тумбочке оплывшие остатки свечей. Ксюша одним махом сгребла их, отнесла в кухню и выкинула в мусорное ведро.
Никогда в жизни она не станет больше прибегать к магии для исполнения своих желаний. С нее хватит!
Ксюша вернулась в комнату и хотела, было, ложиться спать, но в это время звякнул ее мобильный. Пока она доставала его из сумки, сигнал прекратился. Ксюша лениво нажала клавишу «просмотр», уверенная, что звонила мать, беспокоясь о том, как она одна в квартире. Но на табло значилось: «Костя».
Ее словно подбросило. Как это понимать? Он случайно набрал ее номер? Или хотел что-то сказать и передумал? Или… или пожалел о своих словах и надеется все вернуть обратно? Как хорошо бы было, если бы последнее!
Ксюша стремительно начала одеваться. Усталости и подавленности как не бывало. Она не станет перезванивать, просто поедет туда, где была несколько часов назад. Добьется, чтобы Костя впустил ее в дом и выслушал. Ведь он сам сказал, что не смог пока разлюбить ее до конца! Значит — у нее есть надежда. Не нужно плакать и взывать к жалости, не нужно громких и красивых слов — вместо этого она поглядит ему в глаза, и все встанет на свои места. Они не могут друг без друга, а остальное не имеет никакого значения.
Костя, сгорбившись, сидел в кухне не табурете. На столе перед ним стояла остывшая чашка чая, и лежал наполовину засохший бутерброд с сыром. В руке Костя держал мобильник. Крошечный «Панасоник» почти целиком умещался в ладони и весело помаргивал зеленым глазком, словно хотел сказать своему хозяину: «Не унывай, все будет в полном порядке».