— Сядь. — Телега подвинула тяжелый, обитый бархатом, стул.
Ксюша послушно уселась, сложив на коленях руки, точно школьница. Она чувствовала себя всецело во власти Соньки и готова была безропотно подчиняться ей.
— Значит, ты желаешь приворот, — не то спросила, не то утвердила та.
Ксюша кивнула и с трудом сглотнула комок, застрявший поперек горла.
— Хочешь, чтобы его сделала матушка Иоанна? — продолжала допрос Сонька.
— Х-хочу, — запинаясь, проговорила Ксюша и прибавила с неуверенностью. — А что, разве может кто-то другой?
— Я могу. — Телега спокойно смотрела на нее своими узкими, слегка косящими глазами.
Ксюша на мгновенье задумалась. Потом решительно тряхнула головой.
— Нет, лучше она.
— Хорошо. Она так она. — Сонька в рассеянности потеребила перо в прическе и вдруг спросила без всякого перехода. — А твой этот… как его… Николай — он что, правда, супер?
— Правда, — подтвердила Ксюша, удивленная таким поворотом разговора.
— Красивый?
— Очень.
— Высокий?
— Высокий. Только я не пойму, какое все это имеет отношение к…
— Никакого, — с легкостью согласилась Телега. — Вопросов больше нет, кроме одного.
— Какого?
— Ты в состоянии расплатиться за услугу?
— А как же! — произнесла Ксюша с готовностью.
— Ты знаешь, сколько берет матушка Иоанна за сеанс?
— Нет, не знаю. Но думаю…
— Две штуки, — сказала, как отрезала Сонька.
Ксюша в изумлении подняла на нее глаза.
— Две штуки… чего?
— Ну не рублей же. — Сонька сухо усмехнулась.
Таких денег у Ксюши не было. Конечно, можно было одолжить у родителей и знакомых, но все-таки названная Телегой сумма ее огорошила, чтоб не сказать убила наповал.
— Так много? — пробормотала она в растерянности.
— А ты как думала? — Сонька невозмутимо пожала плечами. — Это ведь ни кто-нибудь, а магистр. Все равно, как в науке академик.
— Академики столько не берут, — вырвалось невольно у Ксюши.
— Так то академики. Они не привораживают любимых. Впрочем… я могла бы тебе помочь. — Сонька в упор посмотрела на Ксюшу.
— Как? — с надеждой проговорила та.
— Я бы рекомендовала тебя. Представила, как свою близкую родственницу. Сестру, например.
— Сестру? — Ксюша с недоверчивостью покосилась на Сонькино плоское, как блин, лицо.
— Двоюродную, — спокойно пояснила та.
— И что тогда? Плата будет меньше?
— В три раза.
Ксюша, шевеля губами, считала про себя. Две тысячи баксов разделить на три — выходит чуть больше шестисот. Вполне приемлемо. Где-то на эту сумму она и рассчитывала с самого начала.
— Сонечка, я согласна побыть твоей сестрой, — благодарно произнесла Ксюша.
— Но не за просто так! — Сонька вдруг хитро улыбнулась.