Ксюша открыла дверцу, села рядом с Сонькой и протянула руку к ее чтиву.
— Дай посмотреть.
Телега, однако, поспешно припрятала книжонку.
— Нет, нет, непосвященным нельзя!
Ксюша пожала плечами.
— Нельзя, так нельзя. Едем?
— Едем. — Сонька нажала на газ.
Ехать оказалось всего минут пять. Ведунья жила в обычной кирпичной пятиэтажке, окруженной довольно запущенным двориком. Подъезд был заперт. Сонька набрала на домофоне нужные цифры, железная дверь пискнула и открылась. Девушки поднялись по лестнице на второй этаж. Телега надавила кнопку звонка.
Послышались шаркающие шаги. Лязгнул замок. На пороге стояла низенькая женщина лет шестидесяти пяти или даже семидесяти. Смуглое, морщинистое лицо с выцветшими, голубыми некогда глазами, сухие губы-ниточки, надвинутый на лоб, темный платок. Длинное, вязаное платье до полу, в руках четки.
Ксюша смотрела на колдунью с невольным изумлением. В той не было ничего сверхъестественного, и даже просто ничего величественного, что, по ее мнению, должно было быть в человеке, причастном к высшей магии и ворожбе. За спиной старухи виднелся тесный коридор, обклеенный засаленными бумажными обоями, и это так же привело Ксюшу в недоумение: ясно было, что квартира у матушки совсем не Бог весть, во всяком случае, рядом не стоит с Сонькиными хоромами. Решив, однако, ничему не удивляться, она почтительно наклонила голову.
— Здравствуйте, девоньки, — хриплым и дребезжащим голосом поздоровалась Иоанна. — Входите. — Она посторонилась, давая гостьям дорогу.
Сонька слегка подтолкнула Ксюшу в спину, и та переступила порог, чувствуя, как возвращается давешняя дрожь во всем теле. Они прошли по коридору в довольно большую комнату с выходящими на две стороны окнами. На подоконниках стояли чахлые цветы в горшках. Из мебели был лишь стол, заваленный, как и у Соньки, ворохом бумаг и всякой всячиной, старинный монументальный шкаф до потолка и диван, покрытый довольно грязным покрывалом.
— Сядьте, — лаконично велела старуха.
Ксюша и Телега молча повиновались. Сама Иоанна осталась стоять возле стола, не выпуская четки из длинных, узловатых пальцев.
— Расскажи, Софья еще раз, кто это. — Она остановила цепкий взгляд на притихшей от волнения Ксюше.
— Это Ксения, матушка, — подобострастно заговорила Сонька. — Моя сестрица. Отцы наши были родные братья, мы, почитай, вместе росли.
— Да, да, вспомнила. — Иоанна утвердительно качнула головой. — Теперь ты говори, девонька. Рассказывай, что тебя тревожит. Только гляди, ничего не утаивай.
— Конечно. — Ксюша поспешно кивнула и, откашлявшись, произнесла. — Я люблю одного человека. А он меня не любит.