— Давно любишь? — Блеклые глаза старухи уставились ей в лоб.
— Д-давно, — выдавила Ксюша, но тут же поправилась. — Вернее, не так давно. С апреля.
— А нынче июль. Стало быть, третий месяц. — Иоанна слегка нахмурилась. — Маловато для большой любви.
— Она вправду любит его, матушка, — вступилась Сонька. — Страдает сильно.
— Что страдает, вижу. А только времени мало прошло, чтобы во всем толком разобраться. Может, это и не любовь вовсе.
— Не любовь? — Ксюша даже привстала с дивана. — А что же?
— Мало ли что, — невозмутимо проговорила старуха. — Искушение дьяволово, вот что. Заблуждение.
— Нет, нет, — горячо и страстно произнесла Ксюша. — Не заблуждение. Я… я без него жить не могу.
— А ты пробовала? — Во взгляде колдуньи проскользнуло нечто сродни насмешке.
Ксюше захотелось немедленно выбежать вон и хлопнуть дверью. Она открыла, было, рот, чтобы сказать что-то резкое, но Иоанна жестом остановила ее.
— Ладно, хорошо. Мне все ясно. Ты хочешь сделать приворот на своего любимого. Так?
— Так.
— Тогда сядь, — неожиданно властным тоном проговорила старуха. — Сядь и слушай. Будь по-твоему. Я совершу обряд. Но ты должна знать — тебе будет трудно.
— В каком смысле? — не поняла Ксюша.
— В прямом. — Иоанна оглядела ее с сомнением и жалостью. — Больно хрупкие у тебя плечики. Боюсь, не по ним окажется ноша.
— Вы ошибаетесь, — твердо проговорила Ксюша. — Я только с виду хрупкая. На самом деле я сильная. Я все выдержу.
— Добро, — согласилась Иоанна. — Встань, подойди к образам и сотвори молитву. Я пока все приготовлю.
Она отложила четки и куда-то вышла из комнаты. Ксюша послушно приблизилась к одной из икон.
— На колени встань, — посоветовала Сонька.
Ксюша опустилась на колени, как сегодня утром, и принялась шептать слова молитвы. Никогда прежде она не молилась так исступленно, будучи уверенной, что ее просьбу услышат.
Бесшумно вошла Иоанна. Она несла в руках маленькую медную миску, наполненную какой-то жидкостью. Поставила ее на стол, предварительно расчистив на нем место, наклонилась, что-то пошептала. Затем зажгла одну за другой семь свечей в старых, почерневших от времени, мельхиоровых подсвечниках, расположив их вокруг миски.
— Готово, — проговорила она негромко. — Теперь подойди.
Ксюша повиновалась.
— Смотри на воду. Видишь там любимого?
Ксюша, расширив глаза, глядела на темную, слегка подрагивающую гладь на поверхности миски. В ней мерцали семь огоньков — отражения пламени свечей. Ей показалось, что она действительно видит между ними неуловимый, расплывчатый силуэт.
— Видишь? — слегка возвысила свой сиплый голос Иоанна.