Борис с маузером в руке поднялся из болотной жижи, грязная вода стекала с него, весь в водорослях. Леонид Ильич подошел и с юмором спросил:
– А что ты там делал, Борис?
– Вас защищал, Леонид Ильич.
Вышло так непосредственно, что оба рассмеялись.
Раненого кабана сколько ни искали по всей округе, так и не нашли.
Нечто подобное произошло с министром обороны СССР, маршалом Гречко. Раненый кабан кинулся на него, а он вместе с охранником бросился к смотровой вышке. Картина – замечательная: маршал еще бежит, а его охранник уже на вышке.
– А ты как здесь впереди меня оказался? – спросил Гречко.
– А я вам дорогу показывал, товарищ маршал.
Тот рассмеялся, охранника не уволил, даже, кажется, не наказал.
Со мной был случай неприятнее. Мне пришлось добивать кабана, можно сказать, в рукопашной схватке.
Как обычно, Леонид Ильич выстрелил. С вышки не видно: убит кабан – не убит. Тем более уже сумерки. Упал, и все. Брежнев попросил меня спуститься и дорезать зверя, как мы говорим, «спустить ему кровь».
Я взял карабин, нож и направился к добыче. Убедившись, что кабан не двигается, положил карабин на землю и воткнул нож в горло. Вдруг он резко приподнялся на задние ноги. Нож у меня был длинный, я моментально пригвоздил его голову к земле. Он же, мощный самец-хряк, килограммов за сотню весом, пытаясь от меня освободиться, стал выписывать круги вокруг ножа. Привстав на задние ноги, он крутился волчком. Не знаю, как долго длилась эта карусель. Я взмок. Почувствовав, что кабан наконец ослабевает, я отпустил нож, схватил карабин и выстрелом в голову добил его.
Леонид Ильич встретил меня довольно своеобразно:
– Ты чего стрелял! Кабанов всех разогнал, они, наверное, рядом были.
Лицо рассерженное. Я, едва не погибший только что по его вине, тоже «завелся» и в тон ему ответил:
– Стрелять надо уметь, тогда и мне стрелять не придется.
Он обиделся:
– Что, я плохо стреляю?!
Конечно, Брежнев в сгустившихся сумерках не видел мою борьбу с кабаном. Я рассказал, и он улыбнулся.
– Ладно, успокойся. Не переживай.
Я не переставал удивляться его темпераменту, энергии, физическим силам. Довольно часто он вместе с нами преследовал подраненного зверя – несколько километров по снегу, по лесным завалам.
В знак особого расположения Генеральный секретарь приглашал на охоту людей достаточно ему близких или важных гостей. Из зарубежных деятелей в Завидове охотились Киссинджер, Кекконен, Тито. Рауль Кастро прибыл вместе с женой, она со всеми вместе пробиралась к вышке, выжидала зверя и, надо сказать, прекрасно стреляла, получше многих мужчин. Из наших отечественных деятелей кроме Гречко бывали в Завидове Подгорный, Полянский, Тихонов, Косыгин – пока были у него силы. Последние охотники, пожалуй, – Громыко и Черненко.