Это не означало провала или катастрофы, однако пришлось перекраивать исследовательские планы. Нашлось немало интересных тем для исследований и при более редких, чем хотелось бы, столкновениях. Ни в коем случае я не хочу сказать, что пять десятков публикаций высосаны из пальца — нет, это хорошие, добротные научные работы. Но... нет изюминки, сенсации, прорыва, действительно открытия. А оно ох как важно и для исследователей, и для директората.
В восьмидесятые годы я работал в ДЕЗИ на другом ускорителе, ДОРИС, в сотрудничестве АРГУС. Тогда было сделано несколько настоящих открытий, и это невероятно благотворно действовало на трудовой коллектив и производственный климат. Никого не надо было заставлять работать — все «пахали» изо всех сил, потому что ясно было видно, зачем: вот они открытия — рядом с тобой, поработай и все получится. Теперь подобного энтузиазма нет и в помине. Работают для диссертации, для поездки на конференцию, для продолжения контракта — аккуратно и старательно, но — глаза не горят. Как ни странно звучат теперь уже и в наше рыночное время столь вольные рассуждения о «горящих» глазах, я все больше прихожу к убеждению, что без этого в научном исследовании не обойтись.
У директората — свои проблемы. Когда в конце восьмидесятых АРГУС перестал удивлять мир своими открытиями, заработала ГЕРА, в которую было вложено много сил и денег. Сейчас в ДЕЗИ разрабатывается еще один уникальный план многокилометрового линейного ускорителя со встречными пучками электронов и позитронов. Если на него дадут деньги, то строительство начнется около 2002 года, а заработает он еще года через три, а может, и пять[* Подробнее см. «Заметки обозревателя» в № 5 за этот год.]. Поэтому как минимум десять лет единственным источником науки в ДЕЗИ может быть только ГЕРА. И как было бы хорошо, если бы можно было говорить: «А, ГЕРА — это там, где открыли то-то и то-то, да, это известное место». Слова о полусотне работ — слабоватый аргумент для того, чтобы гордиться и выбивать большие деньги из правительства.
В общем, открытие было позарез необходимо, и вроде бы оно и наклюнулось, но об этом чуть позже. Сейчас маленькое отступление о научной ситуации.
В каждой науке всегда есть (по крайней мере, так кажется) теория, которая описывает происходящие события. В физике элементарных частиц она называется Стандартной моделью. Суть ее в том, что в основе строения материи лежат всего лишь шесть кварков, взаимодействующих между собой «сильно» при помощи глюонов, и шесть лептонов, взаимодействующих «слабо». «Слабое» и «сильное» — это названия физических взаимодействий, которые вместе с электромагнитным и гравитационным и составляют известную на сегодня «великолепную четверку», правящую микромиром. Стандартная модель начала формироваться в шестидесятые годы, утвердилась в семидесятые и восьмидесятые, и теперь уже стоит вопрос о ее проверке. Если найдется нечто, чего она не описывает и не может объяснить, то это будет означать ни много ни мало, а необходимость следующего шага в глубь материи.