На рассвете в палатку Наполеона вошёл дежурный генерал Коленкур. Не смыкавший ночью глаз, он принимал донесения от сражавшихся у Шевардина. Там ни на минуту не стихал шум боя. Только под утро наступило затишье. Не спал и Наполеон.
— Кто вошёл? — спросил он.
— Генерал Коленкур, сир, — ответил тот. — Рад сообщить, что сражение закончилось. Редут — наш.
— Сколько русских взято в плен?
— Ни одного, сир.
Помолчав, Наполеон потянулся к стоявшей в изголовье лампе и прибавил света.
— Разве Мюрат опоздал со своей кавалерией?
— Нет, он вовремя вступил в сражение.
— Так в чём причина? Неужели русские решили победить или умереть?
— Похоже, что так, — дипломатично ответил Коленкур.
Наступило 25 августа. С утра Наполеон собирался выехать в Шевардино, на место сражения, но из Парижа примчался префект дворца императора Боссе. Он доставил папку с документами и кожаный футляр с рисованным портретом.
— Примите, мой император, подарок незабвенной императрицы Марии Луизы, — торжественно с глубоким поклоном произнёс вельможа.
Раскрыв застёжки футляра, он извлёк заключённый в белую раму портрет мальчугана.
— Этот портрет вашего сына, мой император, — продолжил префект. — Его рисовал Франсуа Жерар. Он совсем недурной художник и сумел до предела передать сходство.
Взяв в руки портрет, Наполеон, не скрывая, залюбовался им. Ему вспомнилось 20 марта прошлого года. В тот день молодая императрица должна была родить. Это немаловажное событие решили по воле императора отметить во французской столице орудийным салютом.
Во дворце все волновались. Кто будет? Сын или дочь? Решили, что если родится дочь, то залп прогремит двадцать один раз, а если долгожданный сын, наследник династии Бонапартов, то жителей Парижа оповестит сто один пушечный залп.
Орудия прогремели двадцать один раз… и смолкли.
«Дочь», — решили парижане. И тут же прогремело снова. «Двадцать два… Двадцать три…» — считали они. Последовал сто один выстрел в честь новорождённого наследника. Теперь его портрет разглядывал Наполеон у небольшой деревни Подмосковья Бородино.
— Выставьте его на обозрение солдатам гвардии, — распорядился Великий.
Его ждали дела: завтра будет большой бой. От него зависит многое. А сегодня он должен к нему подготовиться.
У деревни Шевардино он внимательно осмотрел место вчерашнего сражения. Поднялся к редуту, заглянул в ров, где схватились в штыковой атаке его солдаты с защитниками укрепления. Следы побоища были свежи: пятна крови, обломанное оружие, искорёженные каски русских кирасир.
Покинув редут, Наполеон направился к недалёкому кургану. Обратившись к маршалу Бертье, он сказал: