— Как решит государыня-матушка, — уклончиво ответил Зубов.
Он не хотел обидеть брата и не желал выказывать Суворову своё послушание.
— Ну так как, фельдмаршал, даёте согласие принять командование? — спросил в конце разговора Зубов.
— Подумать надо, — дипломатично произнёс Суворов. — Такое дело!.. Сразу не решишь.
— Вашим отказом матушка-государыня будет в недовольстве.
— Ты, Платон Александрович, не матушка. С императрицей, возможно, сложилось бы и по-другому.
На следующий день Зубов доложил Екатерине об этом разговоре.
— Отказывается? Уговаривать не станем. Найдём кем заменить, — сказала она.
— Кем же?
— А братцем твоим, резвушей Валерианом. Он достоин такой почести.
Зубов прикусил губу. Он знал, что его младший брат был матушке более чем любезен, но никак не ожидал, что императрица решится на такое.
— Пусть будет Валериан, — не смея перечить, согласно промолвил он.
Решение о Персидском походе состоялось.
В марте в Георгиевск пожаловал генерал-поручик Гудович. Он командовал находившимися у предгорья Кавказа русскими войсками. Зная обстановку и нравы горцев, он умело проводил политику Петербурга и рассчитывал возглавить поход в Персию, но Екатерина назначила главнокомандующим Валериана Зубова, отведя Гудовичу в походе второстепенную роль.
Это был незаурядный человек: в молодости он учился в двух университетах — Кёнигсбергском и Лейпцигском, участвовал во многих больших сражениях. Властный, самолюбивый, он, узнав о своём новом, унизительном для себя назначении, подал прошение об увольнении его от должности. Позже его просьба была удовлетворена.
Прибыв в Георгиевск, он приказал Николаю Раевскому готовить полк к переходу под Кизляр. Заметив округлившийся живот Софьи Алексеевны, сказал:
— А супругу надобно отправить в Петербург. Ей непозволительно трястись в долгом пути в солдатской повозке.
Через несколько дней Софья Алексеевна уехала в сопровождении казачьей охраны на Украину, в любимое Раевским имение Каменку. Там осенью появился на свет старший сын Александр.
Раевский же поспешил с полком к Кизляру.
Городок Кизляр находился в далёком углу Российской империи — у впадения Терека в Каспийское море. Земли здесь были плохие, тощие, а совсем неподалёку начинались Чёрные земли. Поросшие чахлой травой, песчаные холмы уплывали за горизонт и много дальше: ни лесочка на них не было, ни кустика. Когда же дули ветры, холмы оживали, двигались, холодный песок подбирался к самым саманным строениям сельчан.
Весной 1796 года кизлярское захолустье ожило. И крепость и городок заполнились войсками, на широком поле выросли ряды палаток и островки землянок подошедших полков, в числе которых был и Нижегородский драгунский полк.