— Пустое, само отойдёт.
— Примите, ваша светлость. Незачем терзать натуру.
— Не уговаривай! Я сам знаю, что надобно.
Вошёл Толубеев с пакетом в руке.
— Вам, ваша светлость, письмо. Из Англии. Пишет адмирал Нельсон.
— Нельсон?
— Так точно, Нельсон. С поздравлением-с.
В эти дни с поздравлениями по случаю Нового года и возведения Суворова в чин генералиссимуса писем приходило множество. Из Петербурга, Москвы, дальних российских городов и из заграницы. Писали знакомые, сослуживцы, желали здоровья, успехов, новых деяний во славу государя и отечества.
С преувеличенно торжественным видом Толубеев подал пакет.
— А почему распечатан? — нахмурил брови Александр Васильевич. — Кто изволил сие сделать?
— Извините, ваша светлость, — шаркнул ногой генерал. — Я полагал, чтобы не обременять…
— Вдругорядь не смей! Сам справлюсь.
О Нельсоне Александр Васильевич слышал много. В Петербурге о нём рассказывали разное: и о его победах в морских сражениях, и о необыкновенной судьбе, но более всего о любовной связи с красавицей леди Гамильтон, муж которой — английский посланник — пребывал в Италии. Об интимных отношениях говорили с такими пикантными подробностями, будто были их свидетелями.
Суворов извлёк из пакета письмо и портрет и, прежде чем читать бумагу, вгляделся в него. Адмирал был изображён в парадной форме, с эполетами, орденами и медалями, коими удостоился за боевые успехи. На треуголке бриллиантовая кокарда.
Генералиссимус прочитал выведенную внизу подпись. Хмыкнул. Вопросительно поглядел на Толубеева и спросил:
— Каков?
— Английский адмирал-с! — Толубеев ударил шпорами.
— Я и сам вижу, что адмирал.
Суворов развернул письмо и стал неспешно читать.
— Брат Нельсон? — проговорил он, не выпуская бумагу из рук. — Пусть будет так.
Помолчал, раздумывая о чём-то, потом сказал застывшему Толубееву:
— Велите Прошке принести склянку с чернилами и перо.
— Дозвольте мне за вас отписать!
— Я же сказал, генерал, принести чернил! Я сам отпишу.
Обдумывая каждое слово, поскрипывая пером, он неторопливо начал писать по-французски ответ.
Палаццо английского посланника располагалось на обращённом к морю склоне, поросшем пышными олеандрами и мимозами, стройными кипарисами и пальмами, вдоль ухоженных дорожек буйно рос вечнозелёный кустарник. И само здание выглядело внушительно, привлекало своей красотой и архитектурной оригинальностью.
В его залах находились коллекции бесценных сокровищ древнегреческих и живших некогда на италийских землях этрусских племён. Стены украшали шедевры Леонардо да Винчи, Рубенса, Рембрандта.