Мысли толпились в голове гурьбой, но не додумывались до конца и отпрыгивали, испуганные новыми вспышками боли.
Меня перенесли через две комнаты и затащили в спальню.
— Клади ее, — приказала ведьма, и парень почти что скинул свою ношу, то есть меня, на мягкую широкую двуспальную кровать. Обычную. Как у меня дома.
— Веллас, позвони лекарю, и скажи, чтобы быстрее приехал. Я сама не возьмусь ее лечить.
— Почему? — я нашла в себе силы удивиться, ведь по моему скромному мнению вопросами здоровья и должна заниматься всякая порядочная ведьма.
— Я не костоправ, — фыркнула та, и уселась в кресло у кровати.
Так молча мы и сидели, вернее, сидела она, а я лежала и стонала. И никакого обезболивания или другого лекарства мне не предложили, мы молча сидели и ждали этого чертова лекаря.
Наконец, дверь распахнулась, и в комнату влетел интересный субъект: маленький толстенький человечек с рыжими взлохмаченными волосами и очками на толстом носе.
— Пропеллера не хватает, — подумала я, но на всякий случай поздоровалась.
— И тебе не болеть, — пробормотал лекарь, и достал откуда-то из-за спины рюкзак.
Спокойно расположившись в моих ногах, этот маленький костоправ вытащил кучу разных приспособлений, пузырьков, мазей и всего того, что могло вылечить целую армию больных, а не только одну меня.
Я с опаской разглядывала жуткие железяки, похожие на орудие пыток, и мысленно успокаивала себя, что здесь не средневековье, мне ничего плохого не сделают, всего лишь подправят позвоночник, но это будет…не больно, да, не больно, подумаешь, железякой править будут. Не средневековье, Лизок, спокойно, вон какая картина напротив висит — импрессионизм, не иначе. Люди, способные оценить искусство, не причинят тебе боли…
Мои панические мысли прервали самым радикальным способом — перевернули на живот и какими-то не то ножницами, не то протюнингованным и навороченным скальпелем разорвали одежду сзади.
А дальше была пытка. Сознание отключилось от боли практически сразу.
Проснулась я уже под вечер. Садящиеся лучи проникали сквозь бежевую тюль и били прямо в глаза. Не успела я пошевелиться, как услышала движение сбоку и приятный мужской голос.
— Пей.
Стакан с малиновой жидкостью насторожил, но не выпить я не могла — сильные руки уже поддерживали мою голову, и стакан ждал у губ. Тот самый парень, что нес меня сюда, наклонился и терпеливо ждал моих действий.
Питье оказалось вкусным, горьким и охлаждающим. Как такое возможно совместить — не знаю. Оказавшись снова на подушке, я попыталась шевельнуться, чтобы попробовать, как оно там, не болит ли, но меня остановил все тот же низкий голос.