— Дим, ведь ты можешь надоесть мне гораздо раньше!
— А ты мне уже надоела! Я сегодня переночую у тебя, чтоб закрепить результат.
— Это будет омерзительно!
— Меня воротит от одной только мысли!
Мы шли дальше, смеясь. Забывая о том, что будет.
Любовь — это не влюбленность. Это спокойное, тихое чувство полной гармонии с самим собой.
***
Губы уже горели от поцелуев, но дальше дело не шло. Не знаю, что сдерживало Диму, но он не давал волю ни рукам, ни языку. Я уже была готова кричать от бессилия. Поэтому спросила, чуть отстранившись от его губ:
— Тебе домой не пора, школьник?
Он рассмеялся, запрокинув голову.
— Неа. Завтра воскресенье. Я, пожалуй, еще тут поторчу.
— Зачем? — все-таки я была раздражена.
— Тебя хочу!
— Не похоже!
Лукаво прищуриваясь, он снова приблизился к моему лицу.
— Чего это тебе не похоже? Опусти-ка руку на мою ширинку, потом прочитай учебник по биологии за восьмой класс, потом сложи два и два. Всему тебя учить надо!
Я смутилась:
— Дим, ну правда... Ты какой-то... зажатый. Я не могу так! Чего ты хочешь добиться?
— Чтобы на этот раз ты меня изнасиловала, — прошептал мне на ухо. — И мы будем квиты.
Ну не идиот ли? Я ответила ему таким же шепотом:
— Ты меня и в прошлый раз не насиловал.
Он устремил глаза в потолок и как будто задумался. А потом неожиданно заявил:
— А. Тогда ладно.
И тут же, легко подхватив меня на руки, понес в комнату и положил на кровать. Сам, еще улыбаясь, навалился сверху. Эм-м, кажется, инициативу я упустила полностью.
Но Дима был нежен, он не спешил. И, как мне показалось, его тело слегка дрожало под моими пальцами. Поцелуи постепенно наливались страстью, а в телах нарастало напряжение. И только услышав мой судорожный стон, он решил освободить меня от одежды. А после этого быстро снял и свою. Его губы перемещались от моего лица к шее, груди, животу. Я гладила его спину, плечи, наслаждаясь прикосновениями к такому желанному телу, прижимая его еще ближе. И остро ощутила тот момент, когда он перестал себя контролировать. Его движения стали напористее, сильнее, зрачки почти полностью затопили глаза. Я не сдержала удовлетворенный протяжный выдох, когда наконец-то ощутила его в себе. И снова губы. И снова впивающиеся в его мышцы пальцы. И наше рваное дыхание. И сотрясающее все тело волна, оставляющая после себя только дрожь и истому.
И только через полчаса мы нашли в себе силы отправиться в душ. Конечно, вместе.
***
— Ты на меня пялишься! — сказал Дима, даже не открывая глаза.
— Хочу и пялюсь. Ты развалился на моей кровати, так что имею право!