В трубке воцарилось молчание. Оно длилось достаточно долго. Я уже было подумала, что прервалась связь. Но, скорее всего, капитан Кагыльдинов просто переваривал информацию, которую я ему выложила практически на одном дыхании. И о гибели Златопольского (он-то считает, что это несчастный случай), и о себе, частном сыщике.
— Алло, Николай Исмаилович, — напомнила я о себе, — вы меня слышите?
Кагыльдинов откашлялся, потом произнес:
— Слышу. Только я никак не пойму, что можно в данном случае расследовать? Человек по неосторожности сорвался в пропасть. Несчастный случай налицо.
— Видите ли, Николай Исмаилович, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь Иван Борисович был очень опытным горнолыжником. Все готовы это подтвердить. Поэтому совершенно необъясним тот факт, что Златопольский просто так взял и сошел с трассы и пошел прямиком к пропасти.
— Хм. Но, насколько мне известно, Златопольский пошел кататься поздно вечером, было уже темно. Вполне мог ошибиться.
— Понимаете, Николай Исмаилович, я сегодня вместе с дочерью погибшего — кстати, это она наняла меня расследовать гибель отца — прошла тот путь, что проделал Златопольский.
— И что? — спросил капитан. — Я тоже обследовал место, где он упал. И ничего не обнаружил, никаких следов. Следов борьбы, я имею в виду.
— Следов борьбы действительно нет, — согласилась я с ним. — Однако есть нечто, что говорит о том, что Златопольский не заблудился, а целенаправленно сошел с трассы.
— Что же говорит в пользу этого факта? — с некоторой долей иронии спросил Кагыльдинов.
— То, что Иван Борисович снял лыжи и поволок их за собой, понимаете? Я поговорила с горнолыжниками и выяснила, что вообще-то, если возникает необходимость, то лыжи обычно несут на плече, а не тащат за собой. Значит, произошло что-то, что заставило Златопольского поступить так… неординарно. И я намерена выяснить это.
— Хм, — снова хмыкнул капитан. — И что же для этого надо сделать?
— Прежде всего произвести вскрытие тела. А потом — дополнительные анализы, ну, что обычно делают в таких случаях. Ведь, насколько мне известно, врач только осмотрел тело. И все.
— Потому что и так было все ясно, — с видимым раздражением произнес Кагыльдинов, — и потом, его близкие намеревались увезти его домой.
— Это было вчера, Николай Исмаилович, — сказала я. — А сегодня и дочь, и вдова Златопольского намерены выяснить все подробности его гибели.
— Что же, — со вздохом произнес Кагыльдинов, — если так, то… Но я должен сам снова переговорить с родственниками и убедиться.
— Разумеется, Николай Исмаилович, разумеется, — сказала я. — Да, на всякий случай, запишите номер моего сотового.