- Да, ты меня понял, – Николай Михайлович заметил это, улыбнувшись. – Ты с самого детства не был готов делить даже свою любимую игрушку с кем-то другим, а я о девушке говорю. Так вот, прошло время, я накопил немного денег, начал строительство дома... Сначала я подрабатывал то там, то здесь, но потом удача все-таки повернулась ко мне лицом: мои способности наконец оценил начальник и повысил в должности, – отец вздохнул, вспоминая тяжелые времена. – Дела пошли в гору, я построил этот дом, но все как-то не доводилось жениться. Жизнь моей возлюбленной тоже не стояла на месте: она уже успела несколько раз разочароваться в любви, а я так и продолжал отмалчиваться о своих чувствах. И вот ремонт был окончен, я пригласил ее на новоселье, – зажмурился от удивления Николай Михайлович. – Я приготовил для нее романтический ужин, мы сели за стол и преступили к трапезе. И знаешь, что, Витя?
- Что? – внимательно спросил молодой человек, внимательно слушая рассказ отца.
- Я признался ей в своих чувствах, – просто ответил мужчина. – И она ответила мне взаимностью. Вскоре мы с твоей матерью поженились, у нас появились вы, а я понял, что столько времени потерял зря, боялся, что она отвергнет меня, когда открою свое сердце, и вот итог этой истории – мы с ней счастливы в браке, у нас трое взрослых славных детей, которые никогда не подводили нас, а теперь я своему сыну я рассказываю о своих ошибках прошлого. Витя, пожалуйста, если ты уверен в своих чувствах, то не нужно накручивать себя просто так, как это сделал я. Признайся Поле, и она наверняка скажет тебе то, что чувствует. Сделай первый шаг к истории создания вашей семьи, иначе будешь очень сильно жалеть, когда она выйдет замуж, а вашу дочь будет воспитывать другой мужчина.
Поговорив с отцом и почувствовав некоторое облегчение, когда Николай Михайлович сказал, что история со свадьбой будет развиваться только для Нины Дмитриевны, Дима поднялся на второй этаж, чтобы попросить младшую сестру помочь организовать все для сегодняшнего вечера. Но прежде чем почтить Аню своим присутствием, мужчина заглянул в спальню, где должна была спать Пелагея. И она спала, полностью укутавшись в белоснежное одеяло, даже ее лица не было видно, только волнистые пряди волос, выглядывавшие и расположившиеся на подушке. Полины ресницы слегка подрагивали во сне, а какая-то непринужденная улыбка вызывала непроизвольно улыбку на лице Билана. Еще раз окинув взглядом спящую и такую любимую Пелагею, Дима, улыбнувшись уголками губ, прикрыл дверь и направился в комнату сестры.