— Это я знаю. — Мари взглянула в сторону французских окон и дальше, в освещенную лунным светом ночь. — Я хочу знать, что мы намерены сейчас предпринять.
— В отношении чего?
— В отношении нашей шарады. — Из открытых дверей, ведущих на террасу, подул теплый ветер, лаская ее обнаженную кожу. — Твоя семья знает правду, Жан-Люк исчез, что нам делать сейчас?
Джанни привстал на один локоть, потянулся к ее руке и провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев, вызвав в ее теле ответную дрожь.
— То, что мы планировали в самом начале. Да, нам больше не надо лгать моей семье, но я должен остаться здесь до тех пор, пока не закончится выставка.
— А что потом?
— Потом мы найдем Жан-Люка, вернем тебе ожерелье, и ты отдашь мне фотографии моего отца. Ничего не изменилось, cara. — Он медленно улыбнулся и потянул ее за руку. Когда Мари оказалась рядом, он уложил ее на постель и наклонился к ее грудям.
Мари вздохнула и положила руки ему на голову, глядя на то, как он ласкает ее. В ее затуманившемся от наслаждения мозгу билась одна мысль: «Ты так не прав, Джанни. Все изменилось».
— Хорошо сработано, — одобрительно кивнул Рико, наблюдая, как Франклин Хикс сопровождает мужчину в наручниках к одному из туристических катеров у причала.
По голубому небу плыли белые облака, в океане было полно прогулочных лодок с радующимися хорошему дню отдыхающими. Рыбацкие судна поскрипывали, качаясь на волнах, ветер доносил музыку с радио, играющего неподалеку.
— Он сам сделал это удивительно легким для нас, — не скрывая своего презрения, сказал Джанни. Мари стояла рядом. Когда он положил одну руку ей на плечи, она, было, напряглась, но почти сразу расслабилась.
После той первой ночи, когда у них был секс, между ними все стало запутанно и непонятно. Они вроде и сблизились, но в то же время между ними словно возникла стена, которая с каждым часом становилась все выше и толще. За последние два дня у них несколько раз был секс, и каждый раз они достигали все большего удовольствия, хотя казалось, больше уже было некуда.
Джанни не уставал от Мари, как это всегда бывало с другими женщинами в прошлом. Раньше было так, что, удовлетворив начальный голод, его желание ослабевало, но в случае с Мари его желание словно росло вместе с каждой проведенной минутой, и сейчас оно постоянно было с ним. Он не был в состоянии ни уменьшить его, ни игнорировать. Да он этого и вовсе не хотел…
Ему казалось, что Мари испытывает то же самое. Она была жадной и страстной, когда они занимались любовью, но после секса она всегда словно отстранялась от него, уходила в свои мысли, так что он не мог дотянуться до нее. Впрочем, сейчас он, возможно, и не хотел до нее дотягиваться. За прошедшую неделю в их жизни много чего произошло, но до сих пор между ними были границы, через которые ни один из них не мог или не хотел переступить.