– Если бы Алу ты не нравилась, такого отката не было бы. Неприятные ощущения, если не является на помощь, да, несомненно, но боль, которая лишает рассудка… Сдается, его симпатия к тебе и дала такой эффект. Я про то, что стихия назначила Ала тебе в качестве защиты.
– Мы тогда были едва знакомы. Я не верю в любовь с первого взгляда.
– А ее и не было, Трин. Ал сначала тебя пожалел, отправляя на смерть, потом восхитился твоей стойкостью, смелостью и самопожертвованием… Знаешь, вода может долго прятаться, бежать под землей, ждать подходящего момента, а потом вырвется наружу чистым ключом, снося все преграды. И не иссякнет, не исчезнет….
– Это ты о чем?
– О любви, Трин. У Ала она именно такая.
– Всегда считал, что воздушники чересчур болтливы, – раздался голос водного мага, который появился в дверях. – Меня и мои чувства обсудили, смотрю. Может, вопросы есть?
Нет, он еще и обиженным выглядит!
– Это ты во всем виноват! – нашлась я, решив, что лучший ответ на его ехидство и грубость – нападение.
– Что?
– Мог бы и мне все сразу объяснить! – разозлилась я, поднимаясь. – К чему эти тайны? Сам твердил, что желаешь моего доверия, а в ответ – даже правду сказать не смог! И не надо меня убеждать, что я к ней была не готова!
– Я предупреждал, Ал, – заметил Рэм, подбрасывая дрова в огонь.
– Ты в любой момент могла умереть! Думаешь, Морской бог в восторге, что не получил жертву? Или, может, дух-убийца и гидры на берегу оказались случайно?
– Морской бог? Да он в разы сильнее меня! Призвал бы стихию и убил, если хотел! – возмутилась я. – Хватит лгать, Ал! Я имею право на…
– Лгать? Я?
Он оказался рядом, схватил за плечи, впиваясь сверкающим взглядом.
– Трин, – позвал Рэм. – Чтобы тебя убить, Морскому богу не нужно призывать стихию. Она не послушается, дала же тебе силу, сочла достойной. Но люди… их можно одурманить, соблазнить, пообещать желаемое в обмен на твою смерть. Сколько у тебя шансов выстоять в бою против десятерых? Да, ты – воин, но… яд, к примеру, убивает и сильных.
– Ты сегодня весьма красноречив, – сквозь зубы прошипел Ал, рассматривая меня, начинающую осознавать происходящее так ясно, будто протерли мутное стекло.
– Что делать? – Я прошептала эти слова, чувствуя неимоверный страх.
– Слушаться меня. Беспрекословно. Учиться. Быть осторожнее. Позволить во всем разобраться и не лезть в это дело! – перечислил Алэрин, заставляя не сводить с него глаз.
Я тонула в их голубизне, как в омуте, не надеясь на спасение.
– Думаешь, для нее выполнимо? – усмехнулся Рэм.
– Ты хочешь, чтобы я безропотно оставалась в стороне? – не сдержавшись, уточнила я.