Глаза Филиции широко распахнулись, стоило ей услышать свое имя от названого сына. Никогда прежде он не называл ее так.
— …Если в этот вечер я увижу твои слезы, — тем временем продолжил Рэйн, — ты лишишься глаз. Уже этой ночью Аргус будет лишен зачатков крыльев.
— Р-рэйн… — в миг онемевшими губами попыталась что-то сказать женщина.
— Я, кажется, забыл добавить, что если ты решишь хоть что-то сказать мне здесь и сейчас, то останешься без языка, — холодно добавил он. — Твоя дочь Джемма будет также лишена крыльев, уже завтра я начинаю переговоры о ее замужестве. Поздравляю тебя, мама, твоя дочка выходит замуж и отправляется в далекие земли Илонии, не абы к кому, а к самому сыну Парчи Риссана Аз Чар… Ему как раз нужна замыкающая жена в гарем.
Филиция лишь в ужасе прикрыла ладонями свой рот, поскольку понимала, что этот мужчина слов на ветер не бросит… не теперь.
— Да, — коротко кивнул он, — пятой женой быть непросто, но думаю, ее умения ей пригодятся, если она, конечно, все еще захочет выживать. Заметь, — он наставительно поднял палец, — я не лишаю твоих детей жизни, не обрываю твою ветвь рода, и как бы там ни было, если у твоих детей найдутся силы встать с колен, они смогут прожить пусть и недолгую по нашим меркам, но все же жизнь. Аргус станет участником военной кампании, которую организовывает император в ближайшие месяцы, и даже если он погибнет — это будет героическая смерть. Мы будем гордиться, что такой юный имперец настолько любил свою родину, что добровольно решил вступить в армию императора, невзирая на возраст и то, что война не лучшее место для столь юного создания.
Да, Рэйн говорил о возможной гибели члена своей семьи, но каждый из присутствующих уже знал, что Аргус с войны не вернется. Этого возможного «если» не было.
— Но все еще остается один вопрос… Что же будет с матерью, которая не сможет вынести трагедии, что случится с родным сыном? Покончит ли она жизнь самоубийством? Добровольно лишится крыльев в знак траура по сыну, решив умирать медленно? Или, быть может, у нее есть свой вариант того, как сложится ее жизнь после? Я разрешаю, скажи мне, — кивнул он Филиции, лицо которой стало белее мела.
— Ты не поступишь так, — дрожащим голосом, полным слез, произнесла она.
— Я уже поступил, не так ли, Ферт? — взглянул он на своего помощника, что тенью замер в темном углу кабинета.
— Осталось не больше получаса до полноценного изъятия крыльев юных Иль Таррен, — спокойно произнес мужчина.
— Нет… — прошептала она, хотя больше всего ей хотелось сейчас кричать в полную силу легких. Но был страх. Только сейчас она поняла, что боится за себя так сильно, что не может позволить себе горевать по своим родным детям. Боится стать калекой, даже понимая, что совсем скоро ее просто убьют! — Нет, — уже тверже сказала она, доставая из рукава свой последний и самый драгоценный козырь. — Их отец не позволит тебе! Он не простит!