Мама, папа и Витор уже ждали в гостиной. Ворох забитых пакетов лежал на кресле, и только одна коробка портила весь вид.
— Я не стану его забирать, — сразу предупредила я, имея в виду платье.
Папа ногой загнал коробку под стол.
— Твои подарки, — мама протянула мне пакеты, но их перехватил Джен.
— Обещай, что никуда не станешь влезать, — потребовал отец.
— А… это обязательно?
Я бы не хотела давать обещания, зная, что не смогу его сдержать.
— Рэне, — он укоризненно покачал головой.
— Ладно-ладно… Обещаю.
Обещание, данное под гнетом, можно считать недействительным. В конце концов, я могу исполнить его частично. Ведь не уточнялось, куда именно я не должна влезать.
Я попрощалась с родителями и шагнула в гобелен. В кабинете ректора было пусто, на столе идеальная чистота. Ни одного забытого листочка. Я не собиралась копаться в бумагах лорда Ханеша, но одним глазком взглянуть была не прочь.
Этот мир определенно негативно на меня влияет.
Джен вышел последним и оперативно вывел меня из кабинета.
— Я тебя провожу.
Витор, услышав это, стремительно зашагал прочь, скрывшись в пролете лестницы.
— Я говорил, что он нервный? — Джен положил руку мне на плечо.
— Периодически, — мы не спеша спускались по лестнице. — Так, значит, ты решил взяться за мое обучение? Ты же всегда категорично отказывался, говоря, что мешка нервов в запасе нет.
— Тебя в запасе тоже нет, — хмыкнул Джен. — До уровня турнира за такое короткое время не дотянешь, но чему-то должна научиться.
Даже по теории вероятности я должна уже знать хотя бы что-то. Проблема в том, что я владею только теорией, и на практике она не применяется.
Мы остановились возле двери в мою комнату, я забрала пакеты с подарками и собиралась зайти внутрь, но Джен меня придержал за руку.
— Подарок от меня в прозрачной упаковке, — он наклонился к моим губам, — до завтра, Рэне.
Короткий поцелуй… слишком короткий, чтобы им насладиться, и вот я уже стою в комнате, оставленная на растерзание подруги, которая, несомненно, все видела, поскольку дверь была приоткрыта.
Ты представить себе не можешь, на что способен человек, который наконец-то понял, что у него нет другого выхода.
Макс Фрай. Наваждения
— Ты свой выбор сделала, не так ли? — без предисловий начала Малена, помогая мне с пакетами.
Я не стала отвечать, взявшись выгружать подарки.
Подруга начала помогать, освобождая второй пакет.
— Я никогда не жаловала братца, любить Витора… сложно. Невыносимо! Мне и в страшном сне не снилось, что я когда-нибудь это скажу. Даже слепой заметит — он меняется. Пусть меня сожрет бездна, если я ошибаюсь, но он меняется ради тебя или из-за тебя — это неважно.